Чай для призрака - стр. 28
– Нет, ну никуда без неё, а... – раздражённо пробормотал Мьёл, гася ветер.
Лодка закачалась в полушаге от причала, и матушка Шанэ встала, подобрала полы плаща и смело ступила на старые доски.
– Мы опоздали, – заявила она сходу. – Они здесь были и ушли совсем недавно. Почуяли ваши артефакты. Мои помощники, кстати, их тоже сразу нашли.
Рьен встал и протянул руку, помогая матушке перебраться в лодку.
– И где же они? – уточнил он. – Артефакты? И беглецы?
Оказавшись в лодке, матушка Шанэ обернулась. Вечерело, и призрак одинокого кособокого дома, запорошенного листвой, таял в густом тумане. Да, чуть-чуть опоздали... Чудья всё верно сказала – и всё-таки помогла.
В голубую воду реки Говорливой с громким плеском свалилось... нечто. Мьёл вытянул шею, но ничего не увидел. Пока матушка Шанэ не бросила в реку свой шейный платок. Тёмная ткань повисла в воздухе и замерла. Колдун невольно сглотнул. Опять эти её фокусы...
– Артефакты ваши – под порогом, на крыше, в очаге, слева от причала, на заднем дворе, – спокойно перечислила матушка, усевшись на лавку под навесом. – Грубо сработаны, колдовство в доме за сотню шагов чуешь. Хорошо, помощники у нашего убийцы новые, слабенькие. Не сразу учуяли. Он даже успел тут недолго пожить. А убегал торопливо и кое-что обронил, – и она вытащила из нагрудного кармана записку. – Возьми, сынок.
Рьен быстро развернул и пробежал глазами по косым строчкам.
– Четыре ошибки, – заметил он, свернув записку. – Мальчишка писал?
– Один другому, – кивнула матушка. – Договаривались о встрече перед побегом. По такому следу я не смогу найти живого, а вот мёртвого – легко, – и она указала на свой шейный платок. – Следуйте за ним. И хорошо, сынок, – осторожный улыбчивый взгляд в сторону Мьёла, – если ты спрячешь нас в тумане. Хочу закончить с этим делом до полуночи.
Колдун тихо фыркнул, но наполнил парус попутным ветром и согнал к бортам туман, поднял его стенами, оставляя крошечный просвет, чтобы видеть целеустремлённо плывущий против течения Говорливой клочок шерстяной ткани.
– Зачем он записку-то, простите, взял? – застенчиво спросил Тьёш, сев рядом с матушкой. – Убивец?
– Двое моих помощников тоже просили меня сохранить кое-какие свои вещи, – пояснила она. – Вещизм свойственен многим мёртвым. Им кажется, что знакомое материальное делает их чуть ближе к потерянной жизни, даже если это записка или старый носок. И колдун обязан исполнить это первое и последнее требование духа, иначе и заклятье подчинения плохо ляжет, и дух буйным будет, непослушным. А если помощник передаётся по наследству, новый хозяин обязан забрать и сберечь его вещи.
– А сколько у вас помощников? – Рьен, стоя на носу лодки, обернулся. – Хотя бы примерно? И насколько они... старые?
Матушка Шанэ накинула на голову капюшон, прячась от сырого ветра, и тихо ответила:
– Примерно шестеро, сынок. Две ищейки, два разведчика и два охранника. И они очень древние – от бабки в наследство достались. И они все... колдуны. Нагрешившие так, что ещё моей правнучке служить будут.
Рьен чуть было не спросил «а не примерно сколько?», но вовремя прикусил язык. Негоже лезь в чужие тайны, особенно в те, в которых он всё равно не разберётся. Главное, что за те тридцать лет, что матушка жила в Семиречье, от её помощников ни хлопот, ни забот, ни убийств.