Частная коллекция. Как создавался фотопроект - стр. 27
Вот так мы начинали: Люся Раужина (художник по гриму), Галина Коршунова (директор проекта), Александр Васильев (компьютерный дизайн), Александра Гречина (художник-постановщик), Дмитрий Кружков (ассистент фотографа), ну и я
Потом мы обе запожарили. Сначала у меня сгорел только что отстроенный дом, из бруса, потом, совсем вскоре, ее только что отремонтированная квартира. Из-за электрозамыкания по той же причине, что и у меня, искра не там пробежала. Причем, что удивительно, я в этот момент случайно проезжала мимо (а район, где она живет, совсем чужой, от меня далекий) и увидела дым из знакомых окон на первом этаже. Сразу позвонила ей, а ее дома не было, она заканчивала ремонт и поехала купить какую-то отделку. Никто, как и у нас, не пострадал, отскребли, отчистили, снова отремонтировали квартиру, продолжили жить.
Наших мам дети независимо друг от друга стали называть Лялями. И ушли наши Ляли одна за другой.
Так и живем мы по сию пору рядом вот уже полжизни, прислушиваясь к тому, что друг у друга происходит, и удивляясь совпадениям.
А может, особо уже и не удивляясь.
У Сани врожденный и хорошо развитый вкус, любовь к деталям и безделушкам, трепетное чувство цвета, очень ладные и правильно растущие откуда надо руки.
Создать любой интерьер – барокко, средневековый замок, совковую общагу – это к ней. 15–20 минут, и вы там, где надо. Притаскиваются стенки-декорации, необходимая мебель, и этот скелет мгновенно обрастает мясом. Сашка обживает интерьер за несколько минут так, как многим и за годы не удается, – картины в богатых рамах, ковер вместо скатерти на столе, подсвечник с художественно оплывшими свечами – пожалуйста, для королевского замка, или, если надо, другой интерьер, для комнаты в коммуналке – с чуть загнутой «живой», стоящей дыбом, клеенкой, брошенным на пол окурком, скомканной газетой, цинковым ведром с торчащим оттуда половником, и через всю эту красоту протянута бечевка с семейным бельем.
В ее каптерке – коллекция редкостей и зависть любого блошиного рынка. Старинные трости и зонтики, рыцарские, почти настоящие пластмассовые доспехи, бутылки, старые и не очень, среди которых есть сравнительно давние с выдавленными надписями, чудом сохранившиеся, глубокого зеленого стекла, а есть и ностальгические советские кефирные, с широким горлышком. Все необычные пустые бутылки из-под ликеров, коньяков и прочих выпивок с праздничного стола несут к Сашке. Она их разместит, приютит и спрячет до поры до времени, то есть до съемок.
Посуда есть на все случаи жизни – тяжелая медная, для каких-нибудь замковых кухонь, несчастные кузнецовские тарелки, склеенные-переклеенные, но все-таки кузнецовские, кастрюли-сковородки, гэдээровские далеко не полные сервизы, чайники-поильники, и ко всему этому богатству немного бывшей еды: засушенные до стадии мумии хлеб и бублики, муляжи курицы, окорока и связка чеснока. Последнее, видимо, еще и от вампиров.
Много разного ржавого железа – утюги всяческие, цепи-кандалы для любого применения, сабли и пистолеты для самообороны, ведра с коромыслом для Ивана-дурака и сетка-авоська со странным набором – в ней чай со слоником, бутылка из-под лимонада и газета «Правда» шестьдесят какого-то года. Есть сушеные бабочки, листья, трава, рожь в отдельном пакете колосится, много елок разного калибра.