Частичка тебя. На память - стр. 42
— Будешь шоколадку? – неожиданно разбавляет наше молчание Юля.
Я покачиваю головой, экономя силы. В меня не влезет. У меня в желудке сейчас будто возится скользкий ком из червей. И поди-ка не захлебнись угрызениями своей совести в этих условиях.
— Будешь, — напористо отрезает девушка и выдвигает ящик своего стола, — у тебя, в общем-то, одно из двух, или падение глюкозы, или скачок гемоглобина. Так что, будем считать, что я тебе шоколадку как профилактическое лекарство прописала.
И кладет передо моим носом ароматную коричневую полоску.
Вот ведь черт.
Я и так тут лежу и молча угрызаюсь совестью, что вообще-то переспала с женихом этой конкретной медсестры. А она решила еще и поусугублять мне состояние своим хорошим отношением.
В обычных любовных историях все бывает просто. Есть ты, и ты заслуживаешь счастья, а все кто ему мешают – враги и подлецы. И неважно, кто там на той стороне. Нормальным любовницам – неважно.
Я – не нормальная. Мне паршиво. Я уже побывала в роли неудачливой соперницы, мне паршиво оказываться любовницей, хоть и разовой.
И паршиво есть шоколадку из рук девушки, в измене которой я приняла прямое участие.
И хотелось бы свалить все на Ника. И оправдаться, что я тогда не знала, что он несвободен. Но с каких пор незнание освобождает от наказания? И я ведь… Не спросила ведь. Осознанно не спросила, кстати, не желая знать правду.
Вот. Теперь подыхаю.
— Спасибо, — я, наконец, собираюсь с силами и все-таки сажусь на кушетке. Нужно бежать. Пока я сама себя не сожрала с потрохами, — спасибо за помощь, Юлия…
Специально оставляю паузу, чтобы она мне прояснила свое отчество – я к своему стыду его не помню.
— Просто Юля тоже можно, — улыбается девушка, не желая делать мою жизнь проще, — и не за что, Анжела. Знаешь, это я очень хочу тебя поблагодарить.
— А меня-то за что? – я недоуменно приподнимаю брови.
Может быть, это сарказм? Может быть, сейчас я услышу что-то вроде «за наставленные рога»?
Юля красноречиво приподнимает мизинчик левой руки, но я – слишком подтормаживаю, поэтому она милостиво поясняет.
— Помнишь, ты меня «заряжала»? На беременность. Сработало!
Я была к этому готова.
Немного. Не совсем. Вместо того, чтобы ощутить как резко, с размаху, распарывает мое сердце безжалостный скальпель реальности, я все-таки только слегка задеваю брюхом самообладания об асфальт.
Значит… Значит, у них получилось.
Значит, у Ника будет другой ребенок. Их с Юлей. С той, кого он считает, что любит.
Это больно, да. Я не буду даже прикидываться, что мои дела обстоят как-то иначе. Там, под ледяным панцирем тихо лопается едва схватившийся рубец.
Но есть и плюсы.
Меньше поводов будет у Ника озадачиваться вопросом отцовства у моего ребенка. У него свое будет, вот о нем пускай и печется. Кесареву – кесарево, Ольшанскому – его ребенок, мне – мои принципы.
Я ведь помню свою роль, так ведь?
И я уж лучше буду гордой и молчащей, чем говорящей и навязывающей кому-то себя и своего ребенка.
— Я тебя поздравляю, — стараюсь улыбнуться Юле по-настоящему искренно, — так быстро выяснилось…
С момента той встречи прошло всего полторы недели, между прочим. И когда успели узнать?
— Ну да, — Юля пожимает плечами, — по тем анализам, которые я сдавала, помнишь? У меня там такой уровень ХГЧ вылез, никаких тестов делать не пришлось.