Частичка тебя. Мое счастье - стр. 41
— Изменял? — безжалостно интересуюсь, просто для фана. Пока вся эта история — это неплохое развлечение, чтобы попинать Берга по его больной совести. А там, судя по всему, есть больные места.
— Изменял, — обреченно кивает Дима, — я так не хотел. С тобой у меня все было серьезно.
— А с ней, значит, несерьезно?
— Да нет, — Дима встряхивает головой, — познакомились на каком-то капустнике. Она даже не из нашего вуза была, её кто-то с собой привел. Я переспал с ней, по пьяни, но совести не хватило сразу после первой ночи её кинуть. Повстречались пару месяцев, быстро понял, что не мое. Очень вязкая, сложная, гиперэмоциональная. Сейчас смеется, а через пару минут может начаться истерика. Сначала было терпимо, потом достало. Правда отвязаться оказалось сложно. Она ревела, говорила, что любит, а я… Я тогда был как тот телок. Три года короче провели в состоянии “не встречаемся, но периодически спим”. А потом у меня с тобой закрутилось. И это было серьезно…
— Куда уж серьезнее, чуть не поженились, — фыркаю, — ладно, ладно, я не перебиваю, продолжай. Мы никак не дойдем до сути, а мне интересно.
— Гель, это не история, над которой стоит вспомнить и поржать, — Дима неожиданно шагает ко мне и ловит за плечи, — я не верю, что эта психопатка случайно оказалась рядом с тобой. После всего, что было…
— А что было, Дим?
Нешуточная тревога в его голосе не кажется какой-то поддельной и отдается во мне.
Я ничего не знаю.
Не понимаю.
А он, получается, вполне себе понимает...
— Сначала ничего, — Дима отходит чуть в сторону, будто не глядеть в мои глаза чуть проще, — я думал, все, она все поняла, нашла себе кого-нибудь, симпатичная же девчонка, вряд ли у неё с этим проблемы.
А потом началось… Я находил дохлых ворон у нас под дверью. Она слала любовные письма прямо пачками. Не знаю, как нашла наш адрес. Говорила, что я совершаю ошибку, что не буду с тобой счастлив, что её тетя гадалка предсказала, что если первый мужчина её племянницы её предаст — умрет рано и трагично, и прочий бред. Она угрожала, что покончит с собой. Уверяла, что изменится. Доходило до маразма. Я не знаю, как она узнавала — видимо, следила за тобой. Но она стриглась как ты. Одевалась как ты. И это не просто слова, Гель, она регулярно присылала фоточки. Вроде как “посмотри, я же не хуже”.
— Как я не заметила? — медленно обрабатываю факты.
— Не знаю, — Дима звучно вздыхает, — писала диплом. Потом — первая работа. Ты не обращаешь внимания на глупости. И потом, я так старательно заметал следы, не хотел, чтоб ты узнала об изменах, и кажется, перестарался. На мое счастье, она феерически боялась тебя и к тебе не лезла.
— Не тянет это на глупости, — тихо произношу, — получается, что рядом со мной и тобой три года находилась сталкерша, следила за мной, а я и не в курсе?
— Она умеет быть незаметной, — Дима покачивает головой, — и потом, не три года. Год. Когда ты забеременела — у меня сдали нервы. Я подкараулил эту дрянь ночью и предупредил, чтобы она оставила нас в покое. Что ты ждешь ребенка, и если она хоть еще раз как-то к нам полезет, создаст для тебя угрозу — я лично выбью из неё всю дурь. И не посмотрю, что женщина. Это было грязно, но сработало. Она пропала. Вернулась только после…
Дима замолкает, отрешенно глядя в окно. Мне почему-то становится ясно, о чем он недоговаривает.