Чаща - стр. 52

Голос его звучал до странности мрачно.

– Но ведь это хорошо, разве нет? – уточнила я.

Дракон раздраженно глянул на меня.

– Это была ловушка! – рявкнул он, подразумевая, что для любого разумного человека оно ясно как день. – Меня бы удерживали вдали от долины, пока порча не захлестнула бы весь Дверник и не распространилась дальше. – Дракон покосился на свою руку, сжал и разжал кулак. Он уже сменил рубашку на зеленую шерстяную. Рукав, схваченный у запястья золотым браслетом, закрывал все предплечье; я подумала, не осталось ли шрама.

– Значит, я была права, что пошла? – робко предположила я.

Лицо его сделалось кислым, как молоко, оставленное на июльской жаре.

– Ну, можно сказать и так, ежели, конечно, закрыть глаза на то, что ты извела меньше чем за день мои самые ценные зелья, на составление которых ушло пятьдесят лет. Тебе не приходило в голову, что если бы их можно было расходовать направо и налево, я бы просто выдал по полдюжине склянок всем деревенским старостам и избавил бы себя от необходимости вообще выходить в долину?

– Вряд ли зелья ценнее человеческих жизней, – выпалила я.

– Одна жизнь здесь и сейчас не стоит ста жизней в другом месте три месяца спустя, – парировал Дракон. – Послушай меня, дурочка, у меня в тигле стоит на возгонке огнь-сердце – в количестве ровно на одну склянку. Я начал работу шесть лет назад, когда король смог позволить выделить мне золота, и через четыре года зелье будет готово. Если мы изведем весь мой запас раньше, ты думаешь, Росия великодушно воздержится от того, чтоб спалить наши поля, отлично зная, что прежде, чем мы сумеем отплатить ей той же монетой, мы умрем с голоду и станем молить о мире? И все прочие зелья, что ты потратила, обходятся не дешевле. Тем более что в Росии три мага-магистра, умеющих варить эликсиры, приходятся на наших двух.

– Но мы же не воюем! – запротестовала я.

– Но по весне будем воевать, – заверил Дракон, – если только пойдут слухи об огнь-сердце и камень-коже, и твоем расточительстве, и росияне решат, что преимущество на их стороне. – Маг помолчал и устало добавил: – Или если они прослышат о могучей целительнице, способной изгонять порчу, и решат, что, напротив, чаша весов скоро склонится в нашу пользу, как только ты пройдешь необходимое обучение.

Я сглотнула и уставилась в миску с супом. Рассуждения Дракона о том, что Росия объявит войну из-за меня, из-за всего того, что я сделала или, по мнению росиян, смогу сделать, просто в голове не укладывались: чушь какая-то, да и только! Но тут я снова вспомнила, какой ужас испытала, когда вспыхнули сигнальные огни, а Дракона не было; я понимала, как мало способна помочь тем, кого люблю. Я нимало не сожалела, что взяла зелья, но я не могла больше притворяться даже перед самой собою, будто ровным счетом ничего не значит, выучу я хоть одно заклинание или нет.

– Как думаешь, я смогу помочь Ежи, когда научусь? – спросила я.

– Помочь человеку, который полностью захвачен порчей? – Дракон хмуро поглядел на меня. Но тут же неохотно признал: – Ты и мне не должна была суметь помочь.

Я взяла миску, допила остатки супа, отставила ее и посмотрела на Дракона через весь изрезанный, покрытый пятнами кухонный стол.

– Ладно, – мрачно сказала я. – Давай уже приступим.

К сожалению, готовность научиться магии еще не подразумевает, что ты непременно справишься. Малые чары Грошно ставили меня в тупик, а заклинания Метродоры не заклинались, хоть плачь. Три дня я позволяла Дракону учить меня целительным заклятиям, и все они казались такими же нелепыми и неправильными, как и все прочие. А на четвертое утро я ворвалась в библиотеку с маленьким истрепанным дневником в руках и положила его на стол перед Драконом. Маг нахмурился.