Час Кицунэ. Рис Инари - стр. 33
Осторожность и осторожность! Я поняла, что лисицы чувствуют ложь. Просто как-то её унюхают и могут распознать. И вот что я могу сейчас ответить? Мне двадцать? Столько, сколько было той Аике? А если мой мозг думает иначе? А если окажется, что мне вовсе не двадцать, а он это учует? Что будет тогда?
Привычка затягивать с ответом на любой вопрос и сейчас мне помогла, потому что лишний раз поднимать глаза и что-то говорить было нельзя.
- Ей двадцать, Учитель Сабуро, она самая младшая. А Рен старше ее на шесть или семь лет примерно, может чуть больше, – ответила за нас рыженькая Юри все тем же медоточивым голосом.
Самое главное, что с нами и с остальными она таким вот голосом не разговаривала.
Я знала, что мне двадцать, и это у лис приравнивалось к нашим, человеческим, пятнадцати. Ну, а Рен было около шестнадцати. Это все примерно, потому что если ты бессмертная и твоя внешность не сильно и меняется, то и за возрастом ты следишь совершенно по-другому.
- И откуда в двадцатилетней лисе мог взяться лисий огонь? Да еще в таком количестве? Еще в то, что он появился у вот этой второй, Рен, кажется, я мог бы с трудом, но поверить. Но у тебя он откуда? – и я буквально кожей ощутила пристальный взгляд Кио на своем лице.
Я сцепила зубы и молчала, уставаясь в пол. Рядом молчала Рен. И тут я почувствовала, как она осторожно пододвинула руку и пожала мою ладонь. Наши руки были скрыты длинными полами одежды, и этого пожатия никто не увидел, но я ощутила поддержку. Мы выстоим.
- Кажется это твой розовый браслет нашли Псы-инугами тогда в лесу? Когда был мощный выброс энергии? Я ведь не путаю девочка? – ласково спросил Кио.
Уверена, что он и так это прекрасно знал и совершенно точно не путал. Но ему нужно было втянуть меня в разговор и добиться ответа, вовлеченности. Я молчала. И это тоже защитная реакция. Мне вот совершенно ни к чему что-то кому-то объяснять и оправдываться. Потому что все равно не поможет.
Была в моей той, другой, жизни ситуация, когда крепко сжатые губы и молчание спасли меня из очень неприятной ситуации. Да, бывает так, что лучше всё рассказать, иначе собеседник накрутит себя и придумает то, чего в реальности и близко не было. Но иногда нужно молчать, потому что ничего хорошего сказать просто не можешь. И можно только навредить. Вот и сейчас я была уверена, что что бы я ни сказала – сделаю только хуже.
Да и что я могла ему рассказать? Про мой мир? Про то, что та Аика умерла? Ушла, и я не знаю куда? Про то, что я совсем другая? Что я сильнее и старше? Нет. Я все это сказать не могла. Я хотела жить, а вся эта тирада сильно попахивала самоубийством.
И, видимо, что-то такое было в моем молчании, потому что Кио вдруг неожиданно поднялся.
- Я думаю – на сегодня достаточно. Я увидел все, что хотел. Шидж? – обратился он к так и не раскрывшему рта все это время второму учителю.
Тот снова ничего не сказал, только тоже встал.
- Аика, девочка, сегодня ты проводишь меня, – ласковым голосом обратился ко мне вдруг Кио.
«Что?!» - мелькнула паникой у меня в голове.
- Учитель? – удивленно и очень обиженно воскликнула рыженькая Юри.
Она вскинула на учителя глаза и сцепила красивые пальцы. Картинка была впечатляющая.
А потом она повернула ко мне голову. Тут, по замыслу видимо, она должна была сыграть гнев, ревность, ярость и кто его знает, что еще. Только вот ее глаза, которыми она смотрела на меня, все это не выражали. Была только насмешка и любопытство. А еще немного жалости, презрения и усталости. Её, похоже, тяготила роль «первой жены» несравненного Учителя Кио.