Чародей из Серого замка - стр. 5
– Не трогайте Анну! – вдруг раздался из-за спины голос ксендза. Святой отец шумно дышал, и руки его дрожали. – Это я ее… пригласил.
Селяне замерли, стражники опустили мечи. Только Лешек стоял бледный, как полотно, вздрагивая всем телом.
– Доброго здравия вам, господа, – громко сказала девчонка. – Большинство присутствующих знает меня, как Аннушку, помощницу кухарки, нанятую для работы на свадьбу. А теперь позвольте представиться по-настоящему.
Девчонка подняла руки повыше и обнажила запястья, показывая парные татуировки. Та же змея, нанизанная на меч.
– Люди зовут меня Анной из Реогарда. Я жрица земного храма Безымянной матушки, расположенного в двадцати милях отсюда.
А затем она развернула носком сапога голову мертвого Синекура к собравшимся, и те ахнули, отшатнувшись в стороны.
– Меня зовут Анна, – повторила она. – И я убиваю змеев.
Затем она перевела взгляд на все еще всхлипывающую Агнешку, что стояла за плечом мужа.
– Прости меня, лапушка, что заворожила и твой облик на себя примерила. Иначе бы этот подлец мне в руки не дался. А ты аккурат к следующей весне умерла бы родами, подарив миру уродца, ядовитого и умеющего летать с момента появления на свет. Он давно тебя ждал, такую… пухленькую. Худышки их потомство просто не способны выносить. А ты бы смогла, и все бы надеялись, что беременность от мужа, с одного-то раза мало что получается. И берегли бы тебя, как зеницу ока, позволяя гаду полноценно сформироваться.
Вооруженные стражники синхронно взглянули в сторону Лешека.
– Я не знал, – попятился тот, и голос его дрогнул. – Богом клянусь, не знал!
Тело под ногами Анны вдруг зашевелилось. Снова завизжали бабы, но девчонка оказалась проворнее – она выхватила клинок из-за пояса и одним ловким движением отсекла Синекуру голову.
– Ты глянь, живучий какой, – подивилась она. – Сейчас я тебя…
Анна наклонилась и вспорола толстяку брюхо от груди до лобковой кости. Запахло фекалиями и желчью. На мигом набрякшую от крови рубаху хлынули кишки, которые шевелились, словно живые.
Нет, не кишки – змеи. Жирные, лоснящиеся, гладкие, они терлись друг о друга, сплетаясь в чудовищный клубок.
И вот тут Агнешка, наконец, обхватила руками живот и заревела в голос.
*
Утро оказалось для Богумила недобрым. Накануне он до глубокой ночи следил за порядком на свадьбе, внезапно ставшей кровавой, в сотый раз объясняя напуганным и зареванным бабам, что нет, идолище поганое не воскреснет, а змеи из распоротого брюха, ушуршавшие в траву от греха подальше, совершенно не отличаются от любых других местных гадов. И нет, это не тот упырь, которого он ищет, но бояться нечего – кровосос падок лишь на юных и молодых, в чьей крови есть хоть мало-мальский магический дар. Селяне в итоге перестали бояться залетного колдуна и сами жались к нему поближе. И так надоели своими причитаниями, что Богумил едва дождался отряда солдат из окружного гарнизона в трех милях от сел, и с облегчением спихнул заботу о смердах на них.
«Леший бы пробрал эту королевскую грамотку, – с досадой думал он, забрав вещи из трактира и поднимаясь к мыльне. – Плюнул бы, да уехал давно. Так нет, блюсти репутацию приходится. Начнут потом языками чесать, что Феофан к себе приближает самых негодяйских чернокнижников, которые наплевательски относятся к бедному люду, попавшему в такую беду…»