Церворум - стр. 3
***
Дождь мерно барабанил по козырьку завешенного плотными занавесками окна, у которого спала девушка. Под теплым одеялом в просторной комнате было уютно и спокойно. Часы исправно отмеряли последние секунды этой ночи, легонько покачивался ловец снов от редких слабых порывов ветра, сладко вздыхала свернувшаяся у ног спящей рыжая лиса.
Разбуженная оглушительной трелью массивного железного будильника, девушка не сразу сообразила, сколько времени, какой сегодня день и что было вчера. Вульпи сонно спрыгнула с мягкого ложе и недовольно встряхнулась всей своей маленькой тушкой. Голова девушки раскалывалась от вчерашней трехчасовой истерики и слишком продолжительного и крепкого сна. Возвращаться в реальность совершенно не хотелось – она не сулила ничего приятного.
Встав и походив без особой на то цели по комнате, Равенна плюхнулась обратно на кровать лицом вниз. Она не представляла, как жить дальше после такого сногсшибательного позора. Ей было все равно на однокурсников и учителей в школе. С ними она как-нибудь сможет разобраться, да и мало кто осмелится тронуть дочь княжеского советника, даже если она оказалась обычным человеком. Но как она будет смотреть в глаза отцу? Что он ей скажет? Будет ли ей место при дворе? А что подумает Оттон?
Эти и тысячи похожих вопросов с невероятной скоростью проносились в нестерпимо гудящей голове девушки. Лиса обеспокоено описывала круги рядом с хозяйкой, но бедное создание не знало, как ей помочь. Но примерно через пятнадцать минут Равенна справилась с этим сама.
«Мне нельзя раскисать. Нужно выглядеть на все сто и вести себя подобающе. Если они увидят, что со мной что-то не так, прицепятся еще сильнее. А нам это не нужно, верно, Равенна?»
Равенна Мэйн была одной их тех людей, которые много разговаривают сами с собой. В процессе таких диалогов, основное «я» человека делится на две, а может и на три личности. Человеку зачастую бывает даже интересно, как их личность в такие моменты поляризуется и спорит сама с собой. Еще интереснее, когда человек начинает разбираться – где его собственные идеи и суждения, а где мысли, явно навязанные извне. В таких «спорах» часто рождается верное решение.
Девушка никогда не старалась щеголять в школе дорогими вещами и украшениями, чтобы выделиться. Ее имя справлялось с этим самостоятельно. Семья Мэйн была… необычной. Многие назвали бы ее даже скандальной. Ее отец, Ронал Мэйн – родовитый и могущественный крит, приближенный княжеской семьи, отказавшись от милости большей части высшего общества Режионемы и, главное, родного отца, взял в жены какую-то нищую из обычного люда! Долго после их свадьбы не утихали сплетни об их семье и о преданности Ронала князю. Некоторые особо злые языки распространяли догадку о том, что эта свадьба – не что иное, как проявление неуважения дворцу и идеям Главного Народа. Но, несмотря ни на что, князь Питер не отдалил от себя своего дорогого советника и завещал своему сыну ценить его службу. Поэтому сплетни потихоньку утихли, но двор с некоторыми недоверием и нелюбовью относился к удачливому Роналу и его красавице-жене Пелагее.
Без удовольствия натянув свои повседневные вещи, уложив каштановое каре и продев указательный палец в кольцо с семейным гербом в виде сокола, она спустилась вниз.