Церемониалы Российской империи. XVIII – начало XX века - стр. 18

Среди титулованного боярства в XVI в. утвердился взгляд на свое политическое значение как на наследственное право, полученное независимо от государя. Такой взгляд облекался в тройную систему служебных отношений – местничества. Боярство боролось не только за военные должности, но и за места за государевым столом и во время придворных церемоний. Местничество мешало боярам сплотиться в единый политический класс, и если примерно до середины XV в. бояре шли в Москву за новыми служебными делами и выгодами, то теперь они стали классом с политическими притязаниями, с тайными и явными сожалениями ее отдельных представителей по поводу утраченного могущества.

В конце XVII столетия двор московского царя составляли так называемые столичные чины, на которых лежали разнообразные служебные обязанности. В официальных актах они назывались царедворцами, в отличие от «шляхетства всякого звания», то есть от городовых дворян и боярских детей. В мирное время столичное дворянство составляло свиту царя, исполняло различные придворные службы, выставляло из своей среды персонал центрального и местного управления. В военное время из него формировался собственный полк царя. За свою службу столичное дворянство получало повышенное, по сравнению с провинциальным, жалованье. Руководящая роль в управлении, обеспеченное материальное положение развивали привычку к власти, интерес к общественной жизни и познанию иноземного мира, отмечал В.О. Ключевский. «Сравнительно более гибкое и послушное столичное дворянство уже в тот век выставило и первых поборников западного влияния, подобных князю Хворостинину, Ордину-Нащокину, Ртищеву и др. Понятно, что при Петре этот класс должен был стать главным туземным орудием реформ»[78]