Центурион - стр. 41
А ведь всего этого можно было избежать. Если б только Рим удовольствовался тем, что оставил Пальмиру буфером между двумя империями, то какой-никакой мир, глядишь, был бы сохранен. Но с того момента, как оказался подписан договор с Вабатом, столкновение с Парфией стало неминуемым. Катон ощутил прилив холодной ярости, представив себе политиканов Рима, жирующих в роскоши вдали от последствий своих интриг. Быть может, они сочли, что их виды на Пальмиру оправдывают риск спровоцировать парфян – эдакие беспечные игроки в кости: а ну как свезет. Но здесь на границе эта ставка в игре измерялась жизнями людей, спящих сейчас в темноте. Людей, чья выносливость подвергается в эти дни непомерным испытаниям, и это даже до того, как им доведется сразиться с врагом. Если они победят, то во дворце Клавдия в Риме чуть сдвинется фигурка на символической карте империи. Если проиграют, фигурка будет небрежно сметена и выброшена.
Эта мысль вызвала у Катона горькую улыбку, и он проклял себя за эту свою всегдашнюю склонность рассматривать вещи в широкой трактовке. Какое-то время он не без зависти смотрел на силуэт спящего Макрона. Наконец, спустя уже изрядно времени после того, как умолкли все остальные солдаты, Катон забылся тревожным сном на холодной жесткой земле.
Назавтра колонна оставила холмы позади и вышла на покатую пыльную равнину, по которой дорога вела в Халкиду. Несмотря на опасения Макрона, навстречу попадались лишь обычные торговые караваны, у которых солдаты по непомерно раздутым ценам торопливо покупали фрукты и вино. Все это время росло число отстающих, и к той поре, как колонна подошла к Халкиде, до которой от Антиохии добиралась три дня, Катон обратил внимание, что на утренней поверке Вторая Иллирийская недосчиталась восьмерых. Сейчас он сидел в прохваченной солнцем тени пальм, окаймляющих озерцо, на берегу которого располагался этот городок. Подобно прочим поселениям, основанным на древних торговых путях, Халкида процветала за счет налогов за проход караванов, и ее жители жили в завидном достатке. Однако к этой поре уже пронеслась весть о восстании в Пальмире и слух о столкновении Рима с Парфией, а потому горожане, собравшись в кучки, встревоженно посматривали на марширующую воинскую колонну, которая пользовалась возможностью передохнуть, пополнить запас провианта и набрать в свободные меха воды из озера.
Их волнение можно было понять. Та уединенность, что делала мир столь выгодным для Халкиды, делала ее столь же уязвимой в войну, поскольку ввиду стратегической важности за нее будут бороться обе враждующие стороны. А значит, доход от торговли пойдет на спад, а самому городку предстоят нелегкие времена, ставящие под сомнение – страшно сказать – само его существование.
Катон сейчас был сосредоточен на своих отставших – сведения, занесенные на вощеную дощечку центурионом Парменионом.
– Ну вот, уже восемь. Это сколько же у нас еще отстанет к тому времени, как мы дойдем до Пальмиры?
– Мне выслать конную турму, чтобы подтянуть их, господин префект?
Катон, подумав, покачал головой:
– Если смогут, они нас найдут. Я же не хочу терять людей еще и за счет рассылки поисковых отрядов. Пометь их как находящихся в самовольной отлучке. Если не объявятся к утру, пометим как дезертиров.