Центурион - стр. 40

– Тогда, может, не мешало бы дать им перед сражением хоть какой-нибудь отдых? – предложил Катон. – Эти сдвоенные караулы не несут ничего хорошего. А от Пальмиры мы еще далеко.

– Катон, ты видел, с какой легкостью этот парфянский царевич со своим отрядом просочился через наши заставы и оказался на самом пороге у консула? – Макрон ткнул пальцем на горизонт. – Кто возьмется сказать, что они сейчас не наблюдают за нами оттуда? Ждут подходящего момента, чтоб напасть. Лично я так рисковать не стал бы. Мне думается, – сказал он, – нам бы не мешало с завтрашнего дня перестать зажигать костры. А вдруг там враг? Пусть уж лучше мои люди будут продрогшими и усталыми, чем мертвыми. Кроме того, – он протяжно зевнул, – у нас есть и другие сиюминутные трудности.

– Это какие же?

– А вот какие. Офицеры и солдаты моей когорты что-то не очень довольны моим назначением их новым командиром. Мало того что казнен их сослуживец Крисп, так им в начальники еще и суют бывшего командира того убитого солдата, из-за которого весь сыр-бор. Эдакая пощечина. Напрашивается мысль, уж не специально ли проконсул озаботился подкинуть нам хлопот на дорожку.

– Я бы не удивился, – устало вздохнул Катон. – Еще один проворот ножа. Так что именно поговаривают твои парни?

– В лицо – ничего. Тут скорее тон голоса и то, с каким недовольно-кислым видом они держатся, когда я нахожусь поблизости. Само собой, на их чувства мне плюнуть и растереть. Лишь бы только выполняли то, что я им говорю. Но все равно, надо смотреть в оба за тем, чтобы ничего не стряслось между легионерами и вспомогательными. Не хватало еще, чтобы они глядели себе за спину вместо того, чтобы глядеть на врага.

– Вот уж точно.

Катон напоследок еще раз оглядел лагерь, после чего улегся и поворочался, устраиваясь под плащом поудобнее. Несмотря на дневную жару, ночи были холодные, знобкие. Поскорее бы заснуть, если получится.

– Макрон?

– М-м? – сонно протянул его товарищ. – Ну, чего тебе?

– А какие у тебя планы, когда мы подойдем к Пальмире?

– Планы? – не сразу ответил Макрон. – Насчет этого Лонгин особой ясности не внес. Ну, прорваться к цитадели и удерживать ее до его подхода.

– Это если Артакс со своими ее еще не взял.

– Ну да.

– А если взял?

– Тогда мы считай что попали. Вода у нас к той поре уже закончится, так что отступать будет и некуда, и незачем. Придется или брать Пальмиру своими силами, или сдаваться, – Макрон хмыкнул. – Все как всегда. Смерть или бесчестье. Хорош выбор, да?

– Ох и хорош, – тихо согласился Катон.

– Но ничего не поделаешь, – заключил Макрон. – А сейчас сделай одолжение, заткнись, пожалуйста, и давай поспим. Тут спать-то всего ничего.

Макрон повернулся к Катону спиной, уйдя своей кряжистой фигурой в плащ, как в кокон. Минута – и он уже заливисто храпел, вторя тихим голосам тех, кому не до сна, да отдельным всхрапываньям и ржанию у коновязи. Но сон к Катону не шел, а шли нелегкие мысли о теперешнем положении. В существующем раскладе проглядывало все больше минусов. И хотя шаг проконсула насчет помощи Пальмире можно понять, но уж больно это похоже на жест отчаяния. Правитель Вабат, возможно, уже мертв, а вместе с ним и посланник со своей мелкой свитой. Артакс, не исключено, уже сейчас утверждается на троне, кидая свое маленькое царство в жадные объятия Парфии. Если это произойдет, то хрупкое равновесие сил, что удерживало мир на востоке империи, пошатнется. Парфия сможет вывести свое быстрое громадное войско на самую границу с Сирией и оттуда угрожать римской территории от Армении до Египта. Император Клавдий будет вынужден укреплять свои восточные армии, что дастся ох какой немалой ценой: переброской легионов с Рейна, вдоль которого они уже и так вытянуты тонкой цепочкой. А иначе никак: или это, или отдать огромные пространства Парфии, да еще и вызвать гнев толпы и вспышку политического противостояния в Риме.