Цена моей свободы - стр. 19

Обедала в одиночестве, на кухне, сидя спиной к двери. Ноги закинула на соседний стул, а тарелку на весу держала; такого хамства старик мне бы не позволил. Однако, после обеда Пантелеич обычно торчал в саду под яблоней, раскладывал пасьянс, можно и не напрягаться. Я потянулась рукой к графину с водой, когда почувствовала чье-то присутствие.

Поворачиваться необязательно – Борька, только он мог так бесшумно передвигаться, но я всё же обернулась. Он стоял в дверном проеме, взгляд полный укора, скрещенные на груди руки.  

— Имеешь что-то сказать? — отвернулась я и налила себе воды.

— Нет.

—Тогда какого черта торчишь за спиной?

Борька резко прошел и выдернул из-под моих ног стул. Я от неожиданности дернула рукой, плеснув себе на футболку воду. Взяла салфетку, промокнула пятно и скомкав швырнула её в тарелку.

— Придурок.

Он развернул стул, оседлал его и сложил руки на спинку. Взглядом тяжелым сверлит, не иначе дыру во мне прожечь вознамерился.

— Ты специально мне хамишь, никак не пойму?

— Спасибо, что не из-под меня выбил, — сквозь зубы поблагодарила я, отвечать на глупости не стала. Поднялась, тарелку убирать за собой, подошла к раковине и воду пустила. Посуда после обеда перемыта, мне оставалось лишь за собой вымыть.

— Злишься? — пошел он на попятный и добавил: — Извини, я не хотел. Иногда мне кажется, ты специально меня заводишь, играя в одной тебе понятные игры.

Большего бреда и не придумать. Я вытерла руки о полотенце и спросила:

— Борь, если по существу нечего сказать, то я пойду, ладно? Мне собираться нужно.

 Через час я была готова. Брюки-дудочки, белая рубашка без рукавов, удобные туфли, волосы, собранные в пучок. Может, следовало оставить их распущенными, чтобы красиво так развивались, только вряд ли буду великолепной, уверенно сидящей в седле наездницей.

Борька уже торчал у машины, а старик сидел на крыльце в плетеном кресле. Окинули меня оценивающими взглядами, словно дите нерадивое на бал собирают. Остались довольны или нет, не скажу, оба от комментариев воздержались.

— Удачи тебе, девочка, — сказал Пантелеич, когда я садилась в машину.

— Что это с ним? – спросила я Борьку, когда мы отъехали. Просьбу «не обделаться» слышала, а сегодняшнее пожелание, это что-то новенькое.

— Он сам не свой, то цепляется, то сахарка сыплет, — отмахнулся Мальчик. — Заказчик торопит, вот и суетится.

— Ты знаешь заказчика?

— А тебе он зачем? — насторожился Борька.

— Ой, да не выведываю я у тебя военную тайну, успокойся. Просто спросила знаешь ли ты...

— Ну, знаю и что с того?

— Ничего. Просто хочу знать насколько тебе доверяет Пантелеич и сделать свои выводы.

— И какие выводы ты сделала? — повернулся он ко мне и растянул рот в улыбке.

— Пока никаких, как только сделаю, дам знать, — не хуже него улыбнулась я и попросила: — За дорогой смотри.

Дальше мы в основном помалкивали. Справедливости ради, молчала я, Борька раз от раза нецензурно выражался. Брань его относилась к водителям, напрасно севшим за руль, по его мнению, хотя сам лихачил при каждом удобном случае. Я лениво рылась на странице Марка в «Фейсбуке», изредка поглядывая в окно, и не обращая внимания на его манеру езды. Главное пристегнуться.

— По-моему, ты не туда свернул, — заметила я, бросив очередной взгляд в окно.

— Нормально. Ща на объездную выскочим, рванем по прямой и на месте, — подмигнул он. — Заодно интерес к нашим персонам проверим.