Цена моей свободы - стр. 21
Борька с неохотой, но все же распахнул двери. Я волосы распустила, пусть по ним вода стекает, и за ним следом выскочила – успею намокнуть.
И успела. Хорошо так, основательно. Дождалась отмашки и, можно сказать, под ноги Платову бросилась.
— Маша?! — округлил он глаза. Зонт надо мной поднял, а второй рукой к себе прижимает: — Что случилось, ты почему без зонта и на звонки не отвечаешь?
— Мы поссорились! — со слезами в голосе воскликнула я и к его торсу прижалась. Он убрал мне мокрые локоны с лица и спросил:
— С кем, с кем вы поссорилась?!
— С Виктором Семеновичем, — ответила я и пожаловалась: — Он не хотел меня к тебе отпускать.
— О господи! — воскликнул он и обнял меня. Должно быть, оценил мои жертвы.
7. Глава 6
В машине Платова я отчаянно тряслась: от холода или от страха, пусть сам решает. Он заботливо усадил меня, направил на меня струи теплого воздуха, ещё и обогрев сидений включил. На мгновение сжал мою ладонь, даже в этом мимолетно жесте чувствовалось участие и забота, а потом догадался отдать мне свой пиджак. Укутал меня в него и тронулся, наконец. Пиджак был почти сухой, одеколоном знакомым пах, я куталась и отстукивала зубами, опасаясь переусердствовать. Он косился на меня, но заговорить решился не сразу.
— Маша, ты можешь рассказать мне, что у тебя стряслось, — участливо заметил он, когда я уняла дрожь и зарылась носом в ворот пиджака. Беспокоился, как бы я не пригрелась и не задремала, не иначе. Я выдержала паузу и сообщила:
— Мы повздорили, и я сбежала из дома.
Гадай теперь куда меня девать.
— Ты сказала, он не хотел тебя отпускать ко мне, разве он может указывать, с кем тебе встречаться?
— Он злится. Через три месяца мне исполнится двадцать пять и, согласно завещанию, оставленному отцом, я смогу сама распоряжаться деньгами. Его это бесит, хотя, он делает вид, что беспокоится. По его уверению меня непременно какой-нибудь альфонс облапошит.
— Я, по его мнению, тоже альфонс? — усмехнулся Платов.
— Ты не понял, это лишь повод. Для того, чтобы и впредь контролировать меня, и распоряжаться моим наследством.
— Может, тебе нужна какая-то помощь? Адвоката или юриста…
— Нет, нет, спасибо. Мне просто нужно пережить эти три месяца.
Я пустила скудную слезу и отвернулась к окну. Мы ехали по трассе. До поворота к поселку всего – ничего оставалось. Я намеренно примолкла, пусть сам выпутывается, и молчала до тех пор, пока он не свернул.
«Охренеть!» — воскликнула я внутри себя, почувствовав острое желание позвонить Борьке, дабы похвастать. Разумеется, ничего подобного я делать не стала, повернулась к Марку и с беспокойством в голосе, спросила:
— Мы куда?
— Я тебя в гости к себе приглашаю.
— В гости? — распахнула я глаза. — А разве это удобно?
— Удобно, — тоном, не терпящим возражений, сказал он и добавил: — Не переживай, я живу один. В конце концов, нам обсохнуть необходимо, иначе мы заболеем.
Поселок был окружен кованым забором по всему периметру. Не думаю, что он станет для Борьки препятствием, мальчик совершал сюда вылазки не раз и наверняка позаботился об этом. На въезде шлагбаум и деревянный домик, где обитала охрана. При нашем приближении, шлагбаум поплыл вверх, но это говорит лишь о том, что Марк здесь свой и его машина им хорошо знакома. Чужаков так просто не пустят, на то они и охрана.