Целитель. Долгая заря - стр. 10
– Ух, ты… – растерялся Иван.
Жену роднил с кухней лишь маленький кокетливый передник, повязанный на длинное платье, красиво облегавшее фигуру.
– У нас праздник? – поинтересовался Гирин, живо перебирая в уме даты.
– Праздничек! – рассмеялась Настя. Закинув руки за спину, чтобы развязать передничек, она добилась того, что ткань приятно обтянула груди. – Миша звонил! Сказал, что пробил-таки финансирование!
Контр-адмирал завис.
– Ну, помнишь свою идею – снять «Час Быка»?
– А-а… – стало доходить до Ивана.
– Бэ-э! – хихикнула Настя. – Сценарий напишет Сергей Павлов – он, вроде как, ученик Ефремова, а снимать будет Викторов…
– Пэр?
– Сын! Николай Ричардович. Главное, всё, как ты хотел! Рита – воплощение Фай Родис, Инка – Чеди Даан… О-о! Мишеньке удалось даже Наташку уговорить! Да-а! Он ей: «Воплотишь образ Эвизы Танет!», а она: «Не хочу! Не буду! Не умею… Боюсь…» Уболтал, я свидетель! Мы с Маруатой как раз в Малаховке гостили, когда режиссер приезжал. Увидал нашу Вайтките – мигом нашел для нее эпизодическую роль Сю-Ан-Те… – Повесив передник на крючок, Настя мечтательно договорила: – А Оллу Дез буду играть я!
Воскресенье, 20 июля. Ближе к вечеру
Ново-Щелково, улица Колмогорова
Коттедж директора ОНЦ отстроили на старом фундаменте. Только сосны высадили новые – невысокие, под три метра, но густые и пушистые.
Дом даже выше стал – два полноценных этажа плюс обширная мансарда. До потолков даже в прыжке не дотянешься – масса воздуха гуляет по комнатам. Хорошо!
Старую мебель расставили на прежние позиции, насколько позволяла иная планировка, а знаменитый диван занял почетное место в холле перед камином.
Наташа вздохнула, глядя из окна кухни на Лею. Девочка неприкаянно бродила по двору, словно ища приметы былого, но не находя.
«Да не такая уже и девочка!» – улыбнулась Талия. Приятные округлости натягивали платье на груди дочери, а второй размер они переросли еще весной…
Лея скучала по Коше. Старый котяра тихо помер на даче в Малаховке. Девочка, всхлипывая, гладила его тусклую шерстку, Коша жмурился и мурлыкал. А потом затих. И Лея разревелась…
Решительно отложив посуду, Ивернева спустилась во двор. Вблизи дочь не казалась печальной или подавленной – она покачивалась на скамье-качелях, лениво отталкиваясь ногой. Наташа присела рядом, и Лея молча уложила ей голову на колени. Закрыла глаза и слабо улыбалась, чувствуя материнскую руку, что гладила ее густые волосы. Талия пощекотала дочь за ухом, и та смешливо фыркнула.
– Ты меня, как киску!
– Папа же зовет тебя «киской».
– Нет, он говорит: «Моя маленькая киска!»
– Моя маленькая киска… – проворковала Наташа.
– Мур-мур-мур… Хи-хи! Мам, я тебе не рассказывала… В общем, я досаждала кискам своими психологическими экспериментами еще в детском саду! Да-а! Например, я выяснила совершенно точно, что кошки позволяют нам чесать себя за ушами и гладить животик не потому, что это им нравится, а для того, чтобы доставить удовольствие людям! Правда-правда! И вообще, кошки очень эмпатичны, они великолепно ощущают наши эмоции, и даже на расстоянии чувствуют то, что вы с папой зовете психодинамическим полем… – Помолчав, она добавила: – А Кошу я убедила, будто я – его мама-кошка. И он постоянно бегал за мной, как цыпленок за курицей, и слушался беспрекословно, как Наталишка – моего папу… – заерзав, Лея слегка напряглась. – Мам… а можно пересадить одному человеку сознание и память другого?