Царство красоты - стр. 8
– Да, знаю я! Наслышан!
Ещё бы, о нём же до сих пор ходят легенды. А с тех пор, как он стал спать только со своей женой, его образ получил ещё больше загадочности. Теперь женщины произносят его имя почти с мистическим придыханием, будто мой отец не обычный человек из плоти и крови, а древнегреческий недостижимый для простых смертных бог. Собственно, он и для меня именно им и являлся все последние годы… Да почему последние? Всю мою жизнь!
– У неё всё тело было в синяках! Голова разбита!
– Она упала… – пытаюсь встрять, но так тихо, что сам себя едва слышу. – На видео это видно…
– На неё ещё неделю после твоих «ласк» без слёз и взглянуть было невозможно!
Отец резко опрокидывает содержимое бокала себе в горло, закрывает глаза, скривившись.
– Мой сын изнасиловал мою дочь!
– Я не насиловал её… – повторяю.
Я не знаю, откуда во мне эта одержимая потребность оправдаться, донести до него главное – я не поднимал на неё руку. Нет, не так – хоть немного очиститься в его глазах. И хоть и чувствую себя первоклассником, снова повторяю:
– Я НЕ НАСИЛОВАЛ ЕЁ!
– А что ты делал? – совершенно спокойно спрашивает он, заглядывая в мои глаза.
– Воспитывал.
– Что?
На этот раз, кажется, мне удалось пошатнуть его знаменитую выдержку.
– Это было лекарство от затяжной хвори, – удаётся, наконец, выразить свою мысль.
Отец резко дёргается и, прежде чем я успеваю что-либо сообразить, наносит только два метких удара: в лицо и живот.
На мгновение свет меркнет для меня, земной шар останавливается, но не для того, чтобы дать возможность перевести дух, пережить острую боль, а для того, чтобы я чётче услышал его голос.
– Не приведи тебя бог, щенок, пережить эту боль, когда кто-нибудь решит так же «воспитать» твоего ребёнка! – цедит сквозь зубы.
Пока я силюсь прийти в себя, он покидает поле битвы и напоследок бросает:
– Завтра летишь в Австралию. Будешь реанимировать отмирающие ветки. И мозги свои на место вправлять.
И в этот момент я, наконец, окончательно осознаю источник свой неприязни к Софье: всё дело не в ней, а в нём! Это он относится к ней так, будто она не человек, а диковинное растение в оранжерее. Это он оберегает, нежит её и лелеет, закрывая от мира и от настоящей реальности. Это он отдаёт ей всю свою любовь, забывая о других своих детях. Он – идеальный отец для всех, но любит только одного – Софью.
Глава 4. Канитель
Vibrasphere – Breathing Place
Вся эта канитель началась с журнала.
Мне пятнадцать, и я стою на автобусной остановке, обнимаясь со своей подругой. Мы вот уже две недели как начали целоваться, и в тот солнечный мартовский день наш прогресс достиг той точки доверия, которая необходима девушке, чтобы позволить парню трогать её грудь.
Её зовут Филис, и она мне дико нравится. Главным образом тем, что я у неё первый.
У каждого человека есть свои собственные тараканы в голове, у меня их больше, чем у других, но в 15 лет сложно понять, что с тобой что-то не так, и я просто иду на поводу у собственных идей. И именно в этом возрасте, когда влечение к противоположному полу выходит на первый план, главная из них касается моих предпочтений в выборе девочек: я не вижу слишком смелых, ярких, доступных. Одноклассниц, уже имевших сексуальный опыт, вообще не отождествляю с женским полом как таковым – меня интересуют только те, кого не касались мужские руки, и нравственная сторона этой моей придури в этом возрасте заботит меня меньше всего.