Carpe Jugulum. Хватай за горло! - стр. 26
Строго говоря, тролли не являлись подданными короля Веренса, и своим присутствием здесь они словно бы заявляли на официальном языке жестов: с футболом человечьими головами давным-давно покончено. Ну, не давным-давно, но давно. Почти покончено. Во всяком случае, в данной местности. Соответствующим указом, который со дня на день будет.
Проводив ведьм к трону, Милли поспешила прочь.
Омнианский священнослужитель приветливо кивнул вновь прибывшим.
– Добрый, гм… вечер, – сказал он.
И даже не попытался кого-нибудь поджечь. Священнослужитель был не очень стар. Возле носа у него красовался большой созревший фурункул.
Пердита брезгливо поморщилась. Нянюшка Ягг хмыкнула. Агнесса рискнула едва заметно улыбнуться. Священнослужитель громко высморкался.
– Вы, должно быть, те самые, гм… ведьмы, о которых я столько слышал, – сказал он.
У него была поразительная улыбка. Она возникла на его лице так быстро, словно кто-то щелкнул створкой иконографа. Появилась буквально на мгновение и тут же исчезла.
– Гм… да, – ответила Агнесса.
– Ха! – воскликнула нянюшка Ягг, которая умела повернуться к человеку спиной, глядя ему прямо в глаза.
– А я… я… – промямлил священнослужитель и смущенно потер переносицу. – Прошу прощения, боюсь, я не привык к горному воздуху. Я – довольно-таки преподобный всемогучий Овес.
– Как-как? – переспросила Агнесса.
К ее удивлению, омнианин густо покраснел. И чем дольше Агнесса смотрела на него, тем отчетливее понимала, что он ничуть не старше ее самой.
– То есть всемогучий-достославный-превозносящий-Ома-до-небес Овес, – пояснил священнослужитель. – На омнианском звучит гораздо короче. Кстати, вы знакомы со Словом Омьим?
– С каким именно? – уточнила нянюшка Ягг. – Мы знаем сразу несколько. «Огонь», «костер»… Ха!
Однако религиозная война была пресечена в самом зародыше громкими звуками фанфар. Завершились фанфары несколькими аккордами из «Танца ежика», и на лестнице показалась королевская чета.
– И заруби себе на носу: чтоб никакой этой вашей языческой ерунды! – прошипела стоявшая за пасторской спиной нянюшка Ягг. – Никаких обрызгиваний водой, маслом, песком, никаких отрезаний частей тела. А еще запомни: я прямо позади тебя, и в руке у меня очень острая палка. Если я услышу хоть одно известное мне слово…[9]
– Нянюшка! – донеслось с другой стороны. – Он же не какой-нибудь злобный инквизитор!
– Знаешь, девочка, острая палка есть острая палка!
«И что такое на нее нашло? – подумала Агнесса, заметив, как побагровели уши священнослужителя. – На матушку это еще похоже, но нянюшка…»
«Наверное, решила подменить старую кошелку, пока та где-то шляется», – встряла Пердита.
Агнесса была потрясена до глубины души. Что за мысли лезут ей в голову?!
– Ну что? Сделаешь все как положено? – осведомилась нянюшка.
– Гм… Король мне все объяснил, – ответил пастор. – Э-э… А у вас, случаем, нет ничего от головной боли? Боюсь…
– В одну руку вложишь ключ, другой она должна сжать корону, – неумолимо продолжала нянюшка Ягг.
– Да… Гм…
– Сначала ее имя, потом – имя матери, потом – имя отца. Если насчет последнего мать не уверена, просто промямли что-нибудь неразборчивое…
– Нянюшка! Ты говоришь о королевской чете!
– Ха! Уж я бы тебе кой-чего порассказала, девочка! Значит, так, потом передашь дитя мне, я тоже назову ее имя и верну ее тебе, а