Бывший: все сложно - стр. 9

Отпускает мою руку и опускается на колени.

Прям блин во дворе больницы.

– Боря, встань. Не хватало еще ногу сломать.

– Ну, мамочка…

– Лучшее лекарство – улыбается Ник, – это дать ребенку то, чего он по-настоящему хочет. И смотреть, как он выздоравливает.

Поднимаю взгляд и как примагничивает к нему. Глубокий, темный, как пропасть, в которую скинули все обиды и прошлое.

– Ладно, Борь.

– Ура! – Целует мне на радостях колени Борька и поднимается.

Сегодня просто день позора. Второй парень, что был с Никитой запрыгивает на водительское место и включает фары.

– А можно я спереди поеду? – Боря уже идет к Никите. Я следом.

– Можно. Но маму тогда назад надо будет сажать.

Никита подхватывает Борю на руки и аккуратно несет.

– Мам, сядешь сзади?

– Сяду, – киваю ему. – Аккуратно только, Борь. Уши, руки, осталось еще ноги покалечить!

8. Глава 6. Сложно. Не вспоминать прошлое

Никита аккуратно поднимает Борю и подсаживает его на переднее сидение. А тот сияет, будто не руку повредил, а выиграл джекпот.

– Ух тыыыы… – тянет, оглядывая салон. – Здравствуйте, – здоровается с водителем.

– Привет, как уши?

Понятно, тот уже тоже в курсе или вообще приезжал. Я его и не помню.

Никита спрыгивает ко мне. В обычную машину и сама бы села, к этому пожарному танку не знаю, как и подступиться.

– А это что за кнопка? А вот это?

– Можно только смотреть, – предупреждает водитель.

– Смотрю, смотрю, я просто глазами…

– Как себя чувствуешь? Больше в обморок не падала? – Открывает заднюю дверь.

– Нет.

Я уже собираюсь залезть сама. Берусь за ручки и ставлю ногу на подножку, как Никита делает шаг и оказывается сзади.

Быстрее подтягиваюсь, но поздно…

Чувствую его теплые, уверенные руки на моей талии. Как поднимает меня, придавая сил и одновременно поддерживая.

– Я сама, – бурчу через плечо.

Усаживаюсь на сиденье.

Он поднимается за мной, тянется через меня и берет свою объемную пожарную куртку.

– Держи, – и, не спрашивая, накидывает мне на плечи. – А то замерзнешь.

Он замирает на секунду, глядя мне в глаза.

Я поднимаю взгляд.

И нас будто сшибает.

Все годы. Все слова. Все молчание.

Внутри все клокочет. Вулкан. Смесь обиды, желания, тоски и гнева.

Вот он. Бросил. Предал. А теперь тут рядом. Дышит. Заботится.

– Спасибо, – выдавливаю, но голос будто чужой.

И не дышу, пока он от меня не отстраняется, из-за злости на саму себя. За то, что сердце дрогнуло.

Никита выпрыгивает и захлопывает мою дверь.

Куртка тяжелая.

Огромная. Утопаю в ней, как в одеяле.

Грубая ткань пахнет гарью, жаром, металлом. Но под этим – слабый, почти ускользающий запах его самого.

Мужской. Резкий. Узнаваемый до дрожи.

Садится впереди, рядом с Борей, пристегивает его.

– Готов?

– Я родился готовым! – заявляет сын, сияя до ушей.

Мы отъезжаем.

– Кир, у тебя какой адрес?

– Тот же, – отвечаю на автомате. – Кос…

– Космонавтов, 18.

Одновременно с Ником.

Помнит…

– А сирена работает? – ерзает Борька в ремне безопасности.

– Работает, – хмыкает водитель, парень лет тридцати с густой щетиной. – Вот этой кнопкой включается.

– Мама, – кричит Боря, – а ты знала, что тут кнопка, которая включает сирену?!

– Борь, не трогай только ничего.

– Я не трогаю. Я просто узнал, что она есть! А можно включить?

– Можно, только если включу – оглохнем все втроем.

– А можно потом, чуть-чуть? На минуточку?