Бывший. Ворвусь в твою жизнь - стр. 26
Телефон на столе требовательно вибрирует, и мама усаживает меня на стул. Отвечает на звонок отца спокойным и уверенным голосом:
— Дим. Все нормально.
Нет, ненормально. Он знает, что у него есть внук, а он видел его только на фотографиях, которые мама тайно отправляла ему. Он сдался, раз не нашел к дочери подход и отошел в сторону.
— Нет, ничего не произошло, — мама зевает и прикрывает рот ладонью, — ага, спокойной ночи.
А я все плачу, но уже почти беззвучно. Утираю слезы, которые катятся и катятся по щекам.
— Про Адама сама ему скажешь, если захочешь, — мама откладывает телефон.
— Ты же потом все расскажешь… Я же знаю тебя…
— С большим опозданием.
— Что у вас за отношения?
— Отношения, в которых ничего не осталось, — полнимается на ноги, касается моего лица и улыбается, — кроме чувства вины, сожаления и последствия от множества ошибок, которые решали, как умели. Много суетились, Мила, а пострадала наша дочь. И, увы мне, я тоже виновата.
Молчит несколько секунд и отрешенно говорит:
— Он хотел вернуться, а я его не приняла, Мила. Прости меня.
18. Глава 17. Мам, просыпайся
Поджидаю Адама на кухне, когда он выйдет из комнаты Вани, но он, похоже, заснул, а врываться с новыми претензиями, которые по большей части не к нему относятся, бессмысленно.
Поэтому я иду спать, и сейчас я очень недовольна тем, что у нас маленькая квартирка и что мы делим одну комнату с мамой на двоих. Я бы сейчас предпочла сидеть сердитой белкой в своем дупле. Одна.
Отец хотел вернуться. Как женщина, я не могу винить маму в ее нежелании принимать его, но как ребенок, который верил, что родители могут помириться, если захотят, я злюсь. И учитывая тот факт, что моя мама так и не нашла других серьезных отношений, то она любила.
— Ты счастлива?
— Я сплю, Мила, — недовольно ворчит мама.
— Не спишь.
— Счастлива.
— Нет.
— Мила, мое счастье не было сосредоточено только на твоем отце.
— Почему ты тогда одна?
— То, что я не выскочила замуж, не значит, что у меня не было мужчин.
— Что?! — я аж подскакиваю с кровати.
— Поэтому я об этом не распространяюсь, — мама вздыхает и переворачивается к стене лицом.
— И кто?!
— Какая разница?
— Мама! — зло шепчу я.
— Боже, у меня дочь — монашка.
— Мама!
— Мне не понравилось замужем, — мама елозит головой по подушке. — Вот честно. Из всех плюсов замужества — только дикая дочь.
— И сейчас есть кто-то?
— Я сплю.
Упрямо замолкает и не реагирует на мои расспросы. У меня нарастает желание кинуться к Адаму и поделиться тем, что моя мама… совсем не монашка, которая все эти годы страдает по неверному мужу.
Я все понимаю. Я современная женщина, но, кажется, я хотела бы, чтобы мама гордо любила отца. В одиночестве.
— Какая я дура, — шепчу я и прячусь под одеяло.
— Нет, — сонно отвечает мама. — Ты хорошая… любимая…
Ворочаюсь в тишине. За стеной спит Адам и Ваня, и я не знаю, что нас всех ждет и как я со всем справлюсь, если совершенно не знаю жизни в ее сложностях, к которым я не готова.
И снится мне всякая тревожная ерунда. От меня убегает Ваня к Адаму, который подхватывает его на руки и уходит к размытой женщине. Я кричу, вязну ногами в черной луже по колено, и меня никто не слышит, а затем я в Адаме вижу отца, а в Ване — маленькую себя. Размытая женщина становится мамой, которая берет и исчезает.