Бывший муж - стр. 33
Только очень тяжело ненавидеть трёхкилограммовое дитё по имени Катюша.
Маленькая явно жила в каком то своём мире и мы её интересовали мало. Новорождённый Илья разражался гневным криком, стоило его положить, и кумушки на лавках ругали меня, что сделал ребёнка ручным. А как не взять на руки, если плачет? Жалко же… Малышка лежала молча и плакала видимо только если что-то нужно было.
В ванной тишина, я оставила Илью возле ребёнка, которого он разглядывал с немного брезгливым интересом и пошла смотреть, что случилось с Ярославом. Надеюсь он не думает, что если позволил моему ребёнку принять у себя душ, то может мыться у меня. Я вообще была очень зла, на языке крутились колкие фразы и сдерживать их было все труднее и труднее. Я дёрнула дверь ванной именно с парой обидных слов наготове. И замерла.
Ярослав казался таким огромным в маленькой комнатке, хотя оставался стройными несмотря на то, что за последние годы заматерел. Он стоял обнажённые по пояс, сняв рубашку и пытаясь застирать пятно мылом. Услышал меня, обернулся, чуть улыбнулся уголками губ.
- Я конечно с ней уже несколько дней… но детская рвота и какахи все ещё не умиляют.
Вернулся к своему делу, отжал рубашку, приподнял, посмотрел на свет. Я уже видела Ярослава полуобнажённым, в тот вечер, когда сорвалась и устроила истерику, но тогда он интересовал меня меньше всего, и я его не разглядывала. А сейчас он стоял ко мне спиной, нисколько не стесняясь демонстрировал несколько шрамов, которые перечеркивали кожу почти крест накрест.
- Это авария, - пояснил он. – Пару лет назад. Ничего серьёзного, но и приятного тоже мало.
Натянул рубашку, стал неторопливо застегивать. Изначально маленькое молочное пятно расплылось в большую замытую кляксу, влажная ткань собралась грубыми неопрятными складками. Мокрая рубашка. Можно предложить хотя бы погладить, но внутри меня все протестует. Я… я не хочу ему помогать. Я просто хочу чтобы он ушёл.
- Ярослав…
Я хочу, чтобы он ушёл. Сейчас. Я хочу ему это сказать.
- Смотришь на меня, - усмехнулся он. – Глаза чернющие. Злые. Думаешь, я в восторге от того, что происходит? Думаешь я умираю от любви к этому маленькому ребёнку? Да я до смерти её боюсь! Мне страшно, когда она плачет. Если она не плачет это ещё страшнее. Я ничего не знаю. Но я учусь, Ян. Я научусь быть отцом, научусь её любить. И сейчас я не только о Кате говорю. Как бы не прожигала меня своими взглядами, чтобы не говорила ты или твой отец, я не уйду больше. Слышишь?
Обошёл меня и прошёл в комнату. Я на негнущихся ногах следом.
- По-моему она пукнула, - сказал Илья. – Но на все сто я не уверен. Но она точно издала какой-то звук и точно не ртом.
Ярослав рассмеялся и я даже не смогла уловить горечи в его смехе. Если он изображая счастье, то делал это очень правдоподобно.
Илья все так же смотрел на ребёнка – с брезгливым интересом. То есть, ему было любопытно, но сам младенец казался ему, как он сам сказал – непонятным. Посторонился, пропуская Ярослава. Я стояла за их спинами и наблюдала, как мой бывший муж неуклюже запихивает ребёнка в меховой конверт.
Бережно придерживает одной рукой голову, другой рукой собственно пихает. У меня буквально чесались руки отодвинуть его в сторону и сделать все нормально, хотя бы для того, чтобы не мучить это маленькое инертное создание. Но… я молчала.