Бывший муж - стр. 35
Илюшка не ответил – уснул. И я, несмотря на то, что боялась спать уснула тоже. Я тогда ещё не знала, насколько Ярослав прав, и что порой даже перевернуть землю мало.
10. Глава 9. Ярослав
В последние дни я часто вспоминал о маме. Воспоминание робко маячило на самом краешке сознания, растворялось, чтобы затем вернуться обратно. Маленькая не спала. Подслеповато щурилась, находила глазами светящийся ночник и молча на него смотрела. Я ужасно хотел спать, но спать боялся. Мне казалось, что если я усну с маленькой непременно что-то случится. Засыпал, когда уже валился с ног от усталости.
И в часы таких вынужденных бодрствований часто думалось о всяком . О маме вот. О детстве. Нищем. Нищета это первое моё осознание. То есть, все было нормально пока мама, как щит, прятала меня от всего мира. А потом выяснялось, что велосипеда не будет, потому что дорого. Ну, или будет, если достанется от старшего кузена. Что на яркие витрины лучше не смотреть. Мне, маленькому, становилось обидно – почему так? Все одинаковые, у всех руки ноги торчат, голова, но у Сашки велик есть, а у меня нет.
Вот тогда то я и понял. И нет, зависти к остальным и более успешным у меня не было, не знаю, если только в самом глубоком детстве. Родилось упорство. Я знал, что мне нужно работать. Много работать. И просто любая работа не годится – мама работает всю жизнь, а денег у неё как не было, так и нет. Нужно было рисковать.
Все мечты мамы упирались в то, что я поступлю в вуз. Стану инженером. Тогда бы она мной гордилась. В университет я поступил, да. Даже не вникая, на какую специальность, корочка для меня ничего не значила, я уступил матери. Когда мне было девятнадцать умерла бабушка по отцу. Её я толком никогда не видел, как и отца, который почти всегда сидел, в одну из таких сидок мама с ним и развелась. Насколько я понял, отец несмотря на непреодолимую тягу к неприятностям человеком был незлобивым и к разводу отнёсся легко. И деньги даже присылал. Иногда, когда не сидел.
Бабушка удивила хотя бы тем, что помнила о моем существовании. Оставила квартиру… целую, мать вашу, квартиру. Две просторные комнаты. Мы с мамой жили в однушке, факт бесивший, но уже привычный.
- Сдадим, - мечтательно сказала мама. – Это же каждый месяц деньги. Конечно, коммунальные услуги платить, но все равно… слышишь, сынок?
У меня были другие планы. Я был готов рискнуть всем. Я просто понимал, что если в ближайшие пять лет я ничего не сделаю, то ничего и не изменится. И тогда я на всю жизнь застряну в этом спальном районе. Я к тому моменту уже активно работал, на учёбе толком не появляясь. Как сказать о своём решении матери я не знал. Для неё эта двухкомнатная квартира с поблекшими обоями и щелястыми рамами была святым Граалем. На разговор решился, когда узнал, что она уже составила объявление об аренде.
- Я её продам, - сообщил я. – Есть один человек… мы можем открыть бизнес на паях. Потом будет поздно.
Боже, что началось. Мне шёл двадцатый год, признаю, не возраст для взвешенных решений, но мама…
- Ты маленький, - отрезала она. – Господи, о чем ты думаешь? Тебя обманут чёрные риэлторы, я видела программу. А если не они, так этот твой человек! Ты просто все потратишь, Слава! А это недвижимость…
Мне было искренне её жаль. Она боялась. Чёрных риэлторов, белых – любых. Боялась политических агитаторов, свидетелей Иеговы, тёток из ЖЕУ. Она боялась жить. А если бы узнала, что я квартиру даже не продаю, а отдаю по дарственной, чтобы избежать налогов, она бы просто сошла с ума. Впрочем, она и так была близка к этому.