Бывший муж - стр. 27
- Илья! – уступаю я неохотно.
Он показывается через несколько секунд – значит подслушивал. Он умница, мой семилетний защитник, но любопытства ему не отнять. Я сомневаюсь доли секунд но оставляю их наедине. Впрочем, далеко не ухожу, как истинная мать своего сына буду подслушивать.
- Маленькая, - говорит Ярослав. – Меньше трех килограмм. Ты был куда больше. Здоровяк.
- Мама рассказывала…
Молчат. В квартире снова становится жутко тихо и я снова думаю о том, что нужно завести кота. Чтобы вмешивался в такие паузы, не давал им длиться.
- Я решил… что ты вполне можешь дать ей имя. А то уже нужно свидетельство о рождении получать, а она у нас безымянная.
Разве можно просить о таком семилетнего мальчишку? Во-первых он отца то знает от силы месяц, если не меньше. Во-вторых вопрос очень важный, а моего сына интересует хоккей да комиксы. Сейчас предложит Джину Грей или Гамору.
- Я не знаю, - предсказуемо говорит Илья. – Я её даже не видел. Я вообще младенцев видел только по телевизору.
- А какое имя тебе нравится?
- Мне вообще девочки не нравятся, - запальчиво возражает сын. – Только мама. Ещё Екатерина Викторовна, моя училка. Она классная. Может, Катей? А то Яна у нас уже есть.
У нас, горько улыбаюсь я. Только у тебя, сынок.
- Катя… - перекатывает на языке Ярослав. – Красивое имя. Спасибо.
Илья прошёл мимо, я вышла из подполья. Ярослав уже обувался, с его ботинок порядком натекло. Его визит и правда занял лишь несколько минут.
- Спасибо, - вдруг сказал он.
- За что?
- За все, - пожал плечами Ярослав.
Когда я вернулась на кухню, поняла, что нарисованного младенца нет. Не было его и в мусорном ведре. Он не завалился под стол. Исчез. По всему выходило, его забрал Ярослав. Чудные творятся дела, необъяснимые.
8. Глава 7. Ярослав
Меня преследовал трусливая надежда, что кроху не выпишут до того, как Дашка встанет на ноги. Я очень волновался за мелкую, а ещё – боялся её. Она была слишком, слишком хрупкой. Но на третьи сутки после родов у жены развил я сепсис, за ним вторая остановка сердца. Я начал надеяться, что её просто выпишут. Когда-нибудь.
- Если бы роды проходили в другой клинике, - терпеливо говорил врач. – Вашу жену бы не спасли. И это не хвальба. Это факт. Сейчас у вас есть надежда.
И Дашку ввели в кому. Искусственную, словно мне от этого легче. И отказывались давать прогнозы, только уповать на надежду. Старшая медсестра, которая часто ко мне выходила посоветовала молиться. Я не ударил её только из уважения к её полу и возрасту.
Девочка, имя к которой ещё не прилипло, уже получила свидетельство о рождении. Катюша. Катя. Екатерина. Я перекатывал имя на языке и старался к нему привыкнуть. Этот маленький человек в моей жизни навсегда. У Кати началась желтушка, частая у недоношенных детей, она потеряла триста граммов веса. Но насчёт ребёнка прогнозы делали с удовольствием – она здорова. И её скоро выпишут.
Колено, словно чувствуя, как мне хреново добавило и свою лепту – отчаянно ныло. В воскресенье, когда мелкой была ровно неделя я встретился с Ильёй. Под бдительным взором Яны, разумеется. Чувствую, наедине с сыном после последней выходки она ещё нескоро меня оставит.
- Весна настала, - констатировал я.
Она посмотрела на меня пытливо, затем отвела взгляд. О чем думает? Явно не о весне, которая несмотря на календарь ещё не спешила. Парк утопал в снегу, дорожки чистили, но их снова припорошило. Мы шагали и позади оставались отпечатки. Мои большие, Илюшкины мелкие, и Яны – словно дико винный зверёк проскакал, остренький сапожок и тонкая шпилька каблука.