Бывшие. Ты (не) забыл о сыне - стр. 5
– Дима, уже можно говорить, дядя ушёл.
Сыночек радостно улыбается, хихикает и подбрасывает в воздух заслуженную монетку.
– Подумай о сыне и его будущем, – произносит сестра, осуждающе качает головой и уходит в свою комнату.
Подумай о сыне… Словно на перемотке фраза начинает крутиться у меня в голове.
Я понимаю, Надежда всё говорит верно. Каждое её слово несёт в себе истину.
Ради сына я должна наступить себе на горло и согласиться на эту работу, даже если нанимателем окажется тот мерзавец, который поступил со мной самым скотским образом четыре года назад… Надругался над моими чувствами, заставил поверить в любовь, а затем растоптал и выбросил из своей жизни.
Глава 3
Вера
– Вера Викторовна, очень рад, что вы согласились на наше предложение, – произносит мужчина и грузит наши с Димкой чемоданы в багажник огромного внедорожника.
– Обстоятельства, – произношу себе под нос и целую сыночка в макушку.
– Мария Петровна была в таком восторге, когда узнала, что вы согласились.
– Мария Петровна, это, простите, кто?
– А я разве не говорил? – мужчина вытягивает бровь в вопросительном жесте.
Отрицательно качаю головой.
– Воспитанием юной Анны в основном занимается Мария Петровна Щербакова. Невеста господина Таранова. Сам Таранов постоянно в разъездах и дома бывает не чаще чем раз в месяц. Так что взаимодействовать вам придётся с Марией Петровной, а не с отцом. Его, я думаю, вы за время своей работы ни разу и не встретите. Я сам-то хозяина видел последний раз в прошлом году.
Громко сглатываю. С души словно тяжёлый камень сходит. Получается, что с главой семьи мне не представится возможность встретиться. Оно и к лучшему. Так мне будет гораздо спокойнее. Тихонечко приеду, отработаю по договору и также тихонечко уеду обратно.
Только вот меня смущает ещё один момент: в своей жизни я уже как-то сталкивалась с Щербаковой Марией Петровной. Так звали мою не самую добропорядочную одноклассницу.
До одиннадцатого класса мы с ней хорошо дружили. Но только на выпускном, поднявшись на высокую сцену, девушка объявила перед всей школой, что я ничтожна и что она общалась со мной только лишь с одной целью: списать у меня экзамены, чтобы пройти на бюджет в университет.
– Мама, а где мы будем жить? – вовремя спрашивает сынок и хлопает умными глазами.
– Не переживайте, в договоре найма всё указано. Жильё полностью оплачивается нанимателем. Вероятнее всего вас поселят в западном крыле особняка, – отвечает Перунов, размещая наш последний чемодан в багажнике.
– Хорошо, – произношу я и с болью прикусываю язык.
Я осмотрела договор найма. С ним всё было хорошо и прозрачно.
От указанной суммы за мои уроки, если честно, у меня свело дух и поджилки ходуном заходили. За несколько лет работы мне не только на хорошую частную школу сыночку с лихвой хватит, да и на институт останется. А о погашении задолженности перед банком и речи не идёт. С ней я расквитаюсь через несколько месяцев.
Надежда во всём была права. Эта работа – наш с сыном единственный и, вероятнее всего, последний билет на нормальную жизнь без нужды и в достатке.
Ради сына я должна терпеть, если даже нанимателем является человек, уничтоживший мою веру в любовь…
Погрузившись в автомобиль мы отправились в столицу.
– Ого, а где лыцали? – произносит сынок, удивлёнными глазами уставившись на огромный каменный особняк с длинным шпилем на крыше.