Бывшие. Он твой сын, мэр - стр. 13

— Голова разболелась, — вру.

Дверь дома открывается, и размашистыми шагами на крыльцо выходит Иван, на ходу поправляя ворот легкой куртки.

— Давай я тебя отвезу, Лен! — настаивает Горя.

— Ты пил!

— Всего чуть-чуть.

Иван подходит к нам, закуривает и стреляет в меня внимательным взглядом, от которого по телу бегут мурашки.

— Я отвезу тебя, — говорит, не отводя взгляда.

В доме тихо, и я не нахожу себе места. Мой сын определенно влез в неприятности.

В школе он присутствовал, а вот тренер сказал, что Паша пропускает вторую тренировку подряд, поэтому я и делаю такой вывод.

Телефон его недоступен, и это сильно тревожит меня. Чем ближе вечер, тем сильнее моя тревога.

— Где же ты? — машинально кручу в руках серебряный крестик на цепочке.

Прозвон родителей друзей тоже ничего не дает. Никто не знает, где Паша.

А потом позвонил он…

Его амбалы приезжают не через двадцать минут, а раньше, но я готова давно. В машине меня усаживают на заднее сидение, практически не разговаривают.

— С моим сыном все в порядке? — спрашиваю у мужчин.

— С ним все в порядке, — отвечают мне безэмоционально.

Всю дорогу не могу найти себе места. А вдруг его обидели? Вдруг избили или сделали еще что-нибудь ужасное?

Все накручиваю и накручиваю себя.

Когда машина останавливается у большого загородного дома, я выскакиваю из машины и тут же, не дожидаясь приглашения, бегу в дом.

Иван Островский определенно изменился.

Стал крупнее, из лица ушла юношеская мягкость, взгляд стал острее. Весь его вид будто кричит: не подходи — убьет!

Я бросаю на него взгляд лишь мельком, главное сейчас — мой сын. Его я нахожу в углу.

Взгляд виноватый, губы поджаты.

— Мам.

Бегу к нему и обнимаю.

— Что они с тобой сделали? — дрожащими пальцами веду по рукам сына.

Он весь взлохмаченный, в царапинах.

— Ма, да все в порядке, я просто в розовый куст свалился.

— Что за бред! — выхожу из себя.

— Он правда на клумбу упал, — подает голос Островский.

— А вас я вообще не спрашивала! — огрызаюсь.

Пашка замирает.

— Что тут вообще происходит?! Что мой сын делает в этом доме? — оборачиваюсь к Ивану, закрывая собой сына.

Хотя это сложно так назвать, потому что Паша выше меня и закрыть его у меня уже не получится.

Островский сидит за столом.

Взгляд соответствует фамилии — острый, внимательный.

Он осматривает меня оценивающе с ног до головы, совершенно не стесняясь.

— Мы знакомы? — спрашивает вместо ответа.

Сердце мое, словно сорвавшись, летит куда-то вниз.

Значит, не узнал…

— Нет! — заявляю решительно.

На мне широкие джинсы и серый вязаный свитер. Фигура скрыта. Цвет волос у меня давно другой, к тому же после родов мои волнистые волосы неожиданно перестали виться из-за расшатанного гормонального фона.

Мне сложно судить, похожа ли я на старую себя.

Пятнадцать лет прошло…

Хотя я Островского узнала бы и через сотню лет.

Но дело не во внешности. Дело в ощущениях, что словно устраивают пляску у костра. В долбаных мурашках, которые бегут по рукам и ногам, когда наши взгляды соприкасаются.

Мы знали друг друга восемнадцать лет. Не дружили, нет.

И тем не менее факт того, что он меня не узнал, говорит о многом.

Печалюсь ли я по этому поводу?

Пятнадцать лет прошло! Я давно должна была забыть, но…

Нет, все помню, как вчера. Все-все…

— Нет, мы с вами не знакомы, — повторяю твердо.

Иван не отводит от меня взгляда. Не верит? Или что?