Бывшие. (Не)нужная наследница для миллиардера - стр. 3
– Эспрессо с одной порцией сахара и круассан со сливочным маслом, – зачем-то даю понять, что все еще помню все его предпочтения и вкусы. Знаю их, как свои собственные.
Взгляд Арсеньева становится хищным, а у меня в животе все скручивается в тугой узел.
Глава 2
– Когда-то и я сделал бы такой выбор, но время идет, все меняется. То, что раньше казалось верхом совершенства, однажды превращается в ничто, – сверлит Арсеньев меня взглядом. А я совершенно не понимаю его претензии. Хлопаю глазами, как дурочка и жду, старательно удерживая улыбку на подрагивающих губах. Перед глазами так и стоят широко расставленные ноги Глеба и голый зад блондинки, скачущей поверх. Пытаюсь сморгнуть гадкую картинку, но она стоит как приклеенная. – Мне раф с лесным орехом и капучино на миндальном молоке. Хочу проверить ваше соответствие занимаемой должности, – цедит Глеб.
А я наконец вспоминаю про гордость и вскидываю подбородок.
– А на каком основании, могу узнать? – спрашиваю, все еще стараясь звучать вежливо, но при этом твердо. Боковым зрением замечаю, как Настя дергается в нашу сторону, готовясь прийти на помощь и взять на себя сложного клиента.
– На основании владения этой сетью кофеен, – голос Арсеньева уже напоминает рычание. – Так я долго буду ждать свои напитки?
– Прошу прощения, уже готовлю, – я же срываюсь на писк и резко отворачиваюсь. Снимаю рожок с кофемашины, пытаюсь подставить под кофемолку, чтобы насыпать нужную порцию. Все валится и падает на пол, пачкая все вокруг, ослабшие вмиг руки трясутся.
– А деньги? – прилетает вдогонку издевательское от Глеба. – Или вы меня за свой счет угощаете? И многие посетители удостаиваются подобной чести? Пытаетесь таким образом устроить личную жизнь непосредственно на рабочем месте?
Дергаюсь и обжигаюсь о кофемашину. Кожу печет, и на глаза наворачиваются слезы. За что он так со мной? За то, что исчезла, не попрощавшись? Так уверена, его мать не осталась в стороне и все доступно объяснила. На свой лад, конечно, но мне вообще-то все равно, что именно Эмма Викторовна обо мне наплела. Мнение предателя меня больше не интересует. Как и не интересует его жизнь и он сам.
– Я обслужу, – приходит все-таки на выручку мне Настя, и я ей невероятно благодарна. Потому что присутствие рядом Арсеньева ощущается как черная туча, готовая вот-вот разразиться грозой и даже градом. Слишком давит, чтобы оставаться спокойной. – Иди, приведи себя в порядок.
– Спасибо! – выдыхаю от всего сердца и поспешно скрываюсь в подсобке.
Полощу обожженные пальцы под холодной водой, умываю лицо. Благо никакой косметики на нем нет, и водные процедуры особого урона внешнему виду не нанесут. Выхожу в зал минут через пятнадцать – на дольше оставлять напарницу одну не хватает совести. Очень надеюсь, что к этому времени Глеба и след простынет, но, как выясняется, напрасно.
Мой несостоявшийся муж сидит за столиком и сверлит взглядом дверь для персонала. А стоит мне только выйти, я попадаю на крючок его голубых глаз. Когда-то именно на этот цвет я и повелась. Не на деньги Арсеньева, которых у него навалом, не на статус и уж тем более не на родословную – не собака же он, в конце концов.
Именно чистая лазурь покорила меня в самую первую встречу. Она напомнила мне о детской мечте – море, на котором я была всего лишь однажды, с мамой. С тех пор бредила о еще хотя бы одной поездке, но мама вскоре заболела, и средства понадобились на совсем другое. Зато мечта и впечатления остались.