Бывшие. Боль и любовь - стр. 40
Вытягиваю руки перед собой, подставляя пальцы под струи душа, меня передёргивает, я вижу под ногтями остатки засохшей крови. Не моей. Чужой. Тщательно мочалкой вычищаю.
— Илья, — тихонько зовет меня Варя из спальни, — иди сюда.
Меня тошнит от самого себя. Сотни раз представляю, как я этими проклятыми руками буду трогать свою любимую жену, свою малышку-дочь и гладить животик, в котором растёт мой сын.
Руками, которые буквально купаются в крови…
Тщательно вытираю руки о махровое полотенце, но тошнота не уходит, сколько бы не тёр, я всё равно вижу на них бесконечную боль.
То, что уже сделано, не исправить.
Выхожу из душа, набрасывая халат. Варя лежит на кровати в шёлковой рубашечке, цвета пудры, и нежно улыбается, поглаживая пальчиками большой живот.
— Он пинается, Илюш…
***
Блять! Илюш.
Вставляет адски только от одного её слова.
Боже мой, как же я болею тобой, девочка…
Рассматриваю свою Варю. Охренеть она какая красивая и изящная. Лежит на бочку, слегка согнув правую ножку. А ножки у неё стройные, тело всё такое же гибкое и изящное, как у куколки, интересное положение совсем не портит Варю, наоборот, делает ещё более пиздецки желанной.
Грудь больше стала…
Соски большие, тугие, твёрдые. Скоро будут готовы дать молоко. Хочется смять округлые формы нырнуть в них членом, или вытрахать языком, но нельзя.
Я уже из дома просто так, блять, ухожу, чтобы не накинуться на неё и не растерзать, зная свой пыл.
Но держусь же? Как-то держусь?
Дрочу по пять раз на день, ладони все в мозолях, курю как идиот, и в качалке упахиваюсь, пытаясь куда-то выплеснуть свою одержимость дебильную.
Вторая беременность Вари тяжело протекает. Она два раза на сохранении лежала из-за тонуса, маловодие, низкого предлежание плаценты. Пиздец я тогда чуть не поседел. Поэтому врач запретил нам секс и стрессы, естественно.
Присаживаюсь рядом, любуясь ей, а она мою руку бережно берёт и накрывает большой, широкой ладонью живот. Нереальные вибрации через ладонь проходит. Сын пнулся ножкой, или ручкой. Папку почувствовал.
— Ты чувствуешь? Твой малыш, твой сынок пинается, — она говорит это, её глаза блестят как звёзды.
— Да. Это невероятно, как быстро время летит.
— Илья, хочу кое-что важное тебе сказать!
Притягивает меня к себе за шею и нежно целует в губы. А у меня борьба внутри. Треш полный! Нахуй, хочу уйти. Сбежать. Напиться, обкуриться. Я себя ненавижу.
— Спасибо за всё, что ты для меня делаешь. Я так сильно тебя люблю! Я очень счастлива. У нас идеальная семья.
— Варь, — сглатываю, — я тебя тоже.
Отвечаю на поцелуй не особо охотно. Мне тяжело сейчас морально. Постоянный тотальный контроль. Энергия блядская копится, я как пороховая бочка, которая если вдруг рванёт, снесёт нахрен пол мира.
— Давай кино посмотрим? Я попкорн сделаю, пиццу можно заказать. Я очень скучаю по тебе! Ты стал таким загруженным.
— Прости, — поднимаюсь на ноги, к шкафу направляюсь. — У меня дела. Уезжаю.
— Что? Опять?!
— Да, срочный звонок, форс мажор, — натягиваю брюки, подхватываю со стола брелок от тачки.
На бок переворачивается, отвернувшись, и слышу тихие всхлипы. Обиделась.
— Малыш, ну правда, извини. Всего пару часов. Дождись, окей? Посмотрим обязательно фильм, ты выбери пока, всё приготовь.
Она кивает, всё также не поворачиваясь, я ухожу.