Бывшие. Анатомия страсти - стр. 7

Шесть месяцев спустя мы впервые поцеловались в этом же лифте. Тогда уже работали в одном отделении и не могли отрицать, что нравимся друг другу. Нас безумно тянуло и крышу сносило. Поэтому, однажды когда двери кабины закрылись и лифт поехал вниз, мы с Арланом потянулись навстречу друг к другу, он прижал меня к прохладной стене, взял мое лицо в ладони и поцеловал. Тогда я впервые поняла, что любовь - это больше, чем химия и физика.

Я до сих пор помню слова, которые даже после расставания и предательства еще долго звенели в ушах:

“Губы пчёлки Майи сладкие, как мёд”.

4. Глава 4

— Губы пчелки Майи сладкие, как мёд, — сказал Арлан и нежно поцеловал подбородок, а затем спустился к шее.

Это мы уже задержались допоздна в ординаторской, которую он закрыл изнутри. Молодые были, горячие, влюбленные.

На работе дальше поцелуев у нас ничего не заходило. Я сдалась волку на его территории. Как наивная овечка угодила в пасть хищника и была такова.

— Май, если ты не готова, я тебя не трону. Ты всегда можешь остановить меня, — тяжело шептал он, оказавшись на мне.

— Нет, я готова. Правда, — говорила я тихо и неуверенно.

Помню, что я дрожала от волнения и сильного желания. В тот самый первый раз я ужасно стеснялась своей наготы, но так безумно любила его, что все позволила. Не пожалела, потому что это хоть и было больно до слез, но невероятно чувственно, красиво, страстно. В первый раз я ничего не поняла и не получила, но уже со второго раза распробовала, втянулась, подсела на этот запредельный кайф.

Мы провели вместе всю ночь и половину дня. Я соврала родителям, что у Лязки осталась, а они мне поверили, потому что доверяли. Хорошие девочки никогда так не поступают.

Потом я часто мысленно возвращалась в эти беззаботные дни, когда мы любили друг друга. Химия и физика сработали на ура. Мы оказались во всем совместимы и сходили с ума. Меняли места, позы, ласки, изучали анатомию любви и страсти. После, лежа в обнимку, разбирали истории пациентов, обсуждали новые открытия в области ВРТ, он рассказывал, что мечтает о стажировке в Америке.

Потом рекламная пауза заканчивалась и мы снова ныряли в омут с головой.

— Майя, какая ты чудесная, маленькая пчёлка, — он шептал на ухо милые нежности и пошлости и я улетала.

— Ммм, да… — стонала под ним, когда он делал со мной такие вещи, от которых я краснела, как монашка, но опять же все позволяла.

— Майя, Майя! Да проснись ты уже.

Настойчивый голос подруги и рука, сжимающая плечо, не сразу, но все-таки вернули меня в реальность.

Открыв глаза, вижу склонившуюся и встревоженную Ляззат.

— Я уснула?

— Ты стонала.

— Как стонала? — нахмурившись, переспрашиваю.

— Тебе показать, как ты стонала? “Мммм, да, еще. Вот так”, — подружка закатила глаза и обняла себя руками. — Примерно так ты стонала. Май, — еле сдерживает смех, — а герой твоих эротических снов случайно не твой новый босс?

— Боже мой, — закрыла пунцовое от стыда лицо ладонями. — Я точно уволюсь.

— Не надо увольняться. Просто держи себя руках. А лучше всего заведи себе кого-нибудь?

— Кого? Кошку?

— Мужика блин, — рявкнула подруга. — У тебя сколько не было? Напомнить тебе?

Молчу, кусаю губы, не хочу отвечать.

— Восемь лет, — вздыхаю все-таки. — Нет, все-таки девять. В последний год мы общались по “Скайпу”.

— Девять гребаных лет. Вон андролог за тобой ухаживает, а ты тормозишь.