Бывшая в употреблении, или Актриса погорелого театра - стр. 15
– Делай, как хочется, моя сладкая, – ответил на ее горячее желание и обжигающий поцелуй.
Она словно сошла с ума, целовала, покусывая мои губы и чуть всасывая язык, двигалась быстрее и резче, аккомпанируя нашим стонам сочными шлепками тел. И когда я откинулся в подушки, отдаваясь накатывавшим волнам предоргазма, вдруг соскочила с меня и… одним движением натянула свой ротик на мой член. Я присел от неожиданной ласки. Сабина стояла на коленях между моих ног и смотрела мне в глаза, всасывая головку туго и невероятно приятно. У меня остановилось дыхание и замерло сердце от острых ощущений. Жена впервые взяла мой член в рот, и ей явно нравилось это. Я осторожно толкнулся навстречу движениям ее головы… еще раз… еще… и уже трахал ее ротик, подкидывая бедра, отталкиваясь ступнями от пола, опершись на руки за спиной.
Возбуждение было настолько горячим и острым, а ощущение сильными, что я, трахая ее, безумно хотел ее трахнуть, будто и не сосала она меня, как самое вкусное, что ей попадало в рот, а я не терял ориентацию в пространстве от того, что от наслаждения кружилась голова и все вокруг заворачивалось в сверкающую пружину, вот-вот готовую разнести в хлам мою выдержку. Меня колотило, будто в сильнейшем ознобе, от дикого нетерпения кончить, оповестив громким криком весь мир, как мне хорошо с моей женой, как она желанна и необыкновенна в постели.
Но я сдержался чудом, лишь потому, что снял волшебный ротик с раскрасневшейся от беспощадной ласки головки, наклонившись, перевернул Сабину вниз головой и упал на постель, любуясь ее розовенькой промежностью, оказавшейся над моим лицом.
Манящий вход призывно пульсировал, а я смотрел и улыбался, чувствуя, как окаменевший член и поджавшиеся в преддверии пика наслаждения яйца гудят от закипавшей крови – Сабина вылизывала меня до кончика головки и быстро дрочила член, зажав его в бархатной ладошке.
Я потянулся и проник языком как мог глубоко в ее теплое влагалище и застонал от того, как его мышцы сжались и затрепетали. И ответил тем же – лизал ее внутри, дразнил языком, и уже не владел собственным телом – меня буквально швыряло в ее тесный ротик, потому что она снова сосала меня до пикантной боли. Я прижимал ее бедра к себе ближе и крутил под ней словно онемевшим телом, уже чувствуя первые волны близкого экстаза. Сабина трахала мой язык и мой член, я трахал ее рот и ее лоно, мы доводили друг друга до того края, за которым начиналась нирвана. Она первая сорвалась в нее, когда я сжал губами ее клитор. Моя завораживающая кобра подобралась вся и словно бросилась в экстаз, закричав и забившись бедрами, крупно дрожа и пульсируя. На пару секунд оставленный без внимания член вдруг снова погрузился в ее рот до самых сжатых а ладошке жены яиц, и теперь уже не удержался я – рухнул в крышесносный оргазм, заставляя протяжным криком вибрировать складочки, в которые впился губами, как в кислородный коктейль, потому что жар, прокатившийся откуда-то изнутри до кончика члена, хлынул в ослабевшие ноги и полыхнул до самого сердца. Меня пробрало насквозь, словно от мощного удара стрелы самого Эроса…
Она отпустила меня, когда я освободил ее бедра, перевернулась и, тяжело дыша и утирая мокрый рот, положила голову мне на живот.
– Ты мое чудо… – прошептал благодарно, обессиленный, вытраханный до пустоты в яйцах, гладя ее мокрые от пота взлохмаченные волосы.