Бутлегер - стр. 23

Мы шли по улицам, уворачиваясь от пролетавших мимо автомобилей, похожих на чёрных жуков, и от конных трамваев. Последние, что вполне логично, тащили лошади, которые, что тоже вполне логично, не особо заморачивались, где справлять нужду. Они делали это прямо на ходу.

Нас толкали спешащие куда-то люди, но при этом ни один из прохожих даже не взглянул в нашу сторону. Мы словно были невидимками для местных.

Небоскрёбы, которые я наблюдал с корабля, теперь нависали над нами, как каменные скалы, не пропускающие света. Мы были на самом дне этого урбанистического ущелья, где царила своя жизнь, свои законы, свои правила.

Я шел вперед достаточно быстро, Патрику приходилось почти бежать вслед за мной, чтоб не отстать. Просто мне, если честно, хотелось уже найти Маленькую Италию, воспоминания о которой имелись в голове Джонни, разыскать там дядю Винни, сесть и успокоится. Путешествие, прямо скажем, вышло на «двоечку», организм категорически нуждался в еде и отдыхе.

Проблема заключалась в том, что после нескольких попыток заговорить с кем-нибудь из прохожих, я начал испытывать достаточно сильное желание дать кому-нибудь в морду.

Эти чертовы «янки» смотрели на нас с Патриком, словно на какое-то отребье. Стоило мне подойти к спешащему мимо «джентельмену» и открыть рот, как в ответ прилетал высокомерный взгляд и пренебрежительное фырканье.

Даже если «джентльмен» совсем не выглядел таковым, если одежда его была простой, а обувь скромной, меня он все равно воспринимал как очередного итальяшку, явившегося в Нью-Йорк, чтоб грабить и убивать. По крайней мере, именно к такому выводу я пришел, когда пятый или шестой человек, проигнорировав мой вопрос о расположении итальянского квартала, ускорился, стараясь увеличить расстояние между нами.

– Вот уроды… – Процедил я сквозь зубы, провожая взглядом мужчину средних лет, который после моего вполне вежливого «добрый день» резко свернул в проулок.

Я даже остановился и внимательно осмотрел с ног до головы Патрика, затем – себя в витрине магазина. Ну да, вид у нас более чем скромный. На ирландце была одета плотная рубаха, потертая во всех возможных местах, и такие же старенькие брюки на подтяжках. Я был наряжен в штаны, рубашку и пиджак. У Патрика на голове имелась кепка, очень похожая на головной убор героев «Острых козырьков», у меня – шляпа. Все вещи казались настолько старыми, будто мы получили их в наследство от дедушки, но при этом ни я, ни Патрик не были похожи на маньяков или убийц. Чего уж так реагировать?

Патрик видел мою злость и раздражение, но ничем помочь не мог. Его лицо выглядело бледным, глаза лихорадочно блестели. Видимо, он окончательно понял, что американская мечта оказалась немного иной, чем ему представлялось. Ну и конечно, моего ирландского друга расстраивал тот факт, что при всей его осведомленности, он ни черта не знал о нужном нам квартале.

Кроме того, Патрик явно переживал, что в Нью-Йорке у него вообще не было никаких зацепок в лице родственников или знакомых. Если Джованни хотя бы ориентировался на возможную помощь дяди, то у Патрика не имелось и того. Крайне отчаянный пацан, конечно. Отправился в чужой город, в чужую страну без каких-либо перспектив.

– Спасибо, Джони. – Вдруг сказал он мне, слегка запыхавшись от быстрой ходьбы.