Бутлегер. Книга вторая - стр. 13
Черт… Это на самом деле странно, но меня прямо выворачивало от мысли, что прилизанный, мерзкий итальянец грохнул дядю Винни. Наверное, сработали инстинкты настоящего Джованни.
Массерия ухватился за мои слова, как за соломинку, способную вытащить всю ситуацию из бурной пучины на берег. Потому что именно сейчас, после моего маленького выступления, он снова мог выглядеть великодушным и мудрым доном.
– Заблуждения молодости и горячая кровь… – он покачал головой, изображая сожаление. – Мы все через это проходили. Ошибки Винченцо не должны падать на твои плечи, Джованни. Семья должна быть едина. Я принимаю тебя. Забудем о прошлом.
В общем-то, это был момент, когда по всем законам жанра нам с Массерией нужно было обняться и заплакать скупыми мужскими слезами. Но… Атмосфера семейной идиллии была нарушена самым беспардонным образом.
Дверь снова распахнулась и на пороге, к всеобщему изумлению, возникли двое охранников. Они тащили, почти волокли за шиворот… Патрика.
Лицо ирландца было землистым от нервного напряжения, в одной руке он с безумной решимостью сжимал пистолет – тот самый, что украл у Томазино, а второй судорожно цеплялся за косяк, пытаясь затормозить свое вынужденное движение. Ну и еще, конечно, я сразу понял, что Патрик на грани. На грани своего перехода в состояние берсерка. Его глаза метали молнии, в них плескалась ярость.
– Дон Массерия! – один из охранников с силой отодрал пальцы Патрика от дверной рамы и легонько толкнул вперед, при этом продолжая держать за шиворот. – Этот ублюдок-ирландец! Пытался вломиться через черный ход! С криками «Джонни, я иду!». Тыкал в нас оружием. Idiota (идиот)… А оно у него даже не заряжено.
В комнате на секунду уже привычно повисла гробовая тишина, но ее тут же разорвал хохот Маранцано.
– О, святой дух! – закатился он, хлопая себя по колену. – Джо, я просто обожаю твою безопасность! Сначала к тебе в кабинет, как на семейный праздник, заходит живая легенда сицилийской мафии. А теперь вот… ковбой из Дублина! Может, позовем еще цирк шапито? Или ты решил окончательно переквалифицироваться в дом терпимости?
Патрик резко лягнул охранника в ногу, ниже коленной чашечки, а потом, пользуясь тем, что тот взвыл и ослабил хватку, рванул вперед. Оказавшись рядом со мной и Фредо, он замер, озираясь по сторонам бешенным взглядом.
– Патрик, чтоб тебя… – Тихо прошептал я. – Скажи спасибо, что твой пистолет оказался чист. А я скажу спасибо, что Томазино вместе с оружием не оставил патронов. И что тебе больше нечем его зарядить…
– Джонни? – Так же шёпотом произнёс ирландец, – Ты… в порядке? Я переживал, что они тебя забрали… а потом Фредо куда-то побежал… я думал…
– Черт, Патрик… Думать – не твой конек. – Оборвал я товарища, а затем, шагнул вперед и громко обратился к гангстерам, которые от всего происходящего пребывали уже даже не шоке.
Шок – это слишком слабое определение. Массерию вот-вот мог хватить удар. Маранцано, не скрываясь, ржал, аки настоящий полковой конь. Магаддино и «Арамис» смотрели на нас с Патриком, как на нечто крайне любопытно, но явно опасное в силу своей непредсказуемости.
– Это мой друг. – Решительно заявил я. – Мы вместе плыли на корабле и пережили первые трудности. Сейчас он явился сюда, потому что думал, что мне нужна помощь. Ничего плохого Патрик не хотел. Сделал глупость по недоразумению.