Буриданы. Новый мир - стр. 2

Для Моники реституция сперва казалась выгодной, ибо родительская квартира тоже подлежала возвращению – но только «казалась», потому что когда она обдумала ситуацию, то поняла, что ее ждут большие проблемы. При советской власти квартира досталась бы тому, кто там жил или хотя бы был прописан – то есть, ей, но те законы приказали долго жить и теперь Вальдек и Пээтер имели равные с ней права. И что теперь делать Монике? Продать квартиру и поделить деньги на троих? Правда, это была просторная пятикомнатная квартира с дубовым паркетом, и район хороший – в центре города, но разве трети от выручки будет достаточно, чтобы купить нормальное жилье хотя бы на окраине? И как поступить с Майре? Мама пожелала, чтобы невестка после развода осталась жить с ними, но если они решат продать квартиру…? Правда, выкинуть Майре на улицу новый владелец не смог бы, закон не позволял – но не будет ли он в таком случае выживать ее? Всегда можно превратить жизнь арендатора в ад, от подруг Моника вдоволь наслушалась историй о старых-новых хозяевах, которые терроризировали жильцов до тех пор, пока те не выдерживали и выселялись – а такой грех Моника брать на душу точно не хотела.

Второй вариант – выкупить квартиру у братьев, совсем не подходил – откуда у Моники такие деньги? Лет пять назад она бы с этим, возможно, и справилась, она всю жизнь неплохо зарабатывала и мало тратила, но ее сбережения исчезли в том водовороте инфляции, который сопровождал последние годы советской власти, а то немногое, что осталось, отняла денежная реформа. Пенсию ей начислили еще в рублях, тогда эта сумма казалась не такой уж и маленькой, в Советском Союзе пенсионер мог считать себя обеспеченным человеком, но теперь, получив свою первую пенсию в кронах, Моника села на краешек дивана и заплакала – во второй раз в жизни, первый был после смерти мамы. Как можно просуществовать на эту крохотную сумму? Все, что раньше стоило копейки, вдруг стало непомерно дорого: вода, электричество и, особенно, отопление. Пока отец был жив, они как-то выкручивались, две пенсии – это две пенсии; но когда он умер, стало так туго, что в один прекрасный день Моника сделала нечто для себя невообразимое: отнесла в ломбард сапфировые серьги – свадебный подарок берлинских родственников бабушке Марте, доставшиеся Монике от мамы. Позор был жуткий, ведь эту памятную вещь дедушка и бабушка не продали даже в самые трудные времена – но что Монике оставалось, попросить у братьев в долг она не могла, у тех проблем было не меньше, Вальдек в университете больше не числился, а банк, в котором он последние годы работал по совместительству, обанкротился; Пээтер после развода выселился, на деньги, которые ему дала Маргот, он купил себе маленькую квартирку в Ласнамяэ, и еле сводил концы с концами. Так что было неясно, сможет Моника когда-нибудь увидеть эти серьги снова, но именно тогда из Парижа на рождество приехала погостить Анника, перед тем, как поехать в Тарту к родителям, зашла к Монике, и сунула ей вместо подарка в руку конверт с франками – часть гонорара за свой первый концерт. Самой племяннице сумма казалась ничтожной, она даже извинилась, что не может дать больше, но в глазах Моники это было целое состояние, она выкупила серьги и тут же решила, что завещает их Аннике.