Бумажный лебедь - стр. 8
Я перевела взгляд на Дамиана. Его глаза блестели в тени, скрытые козырьком темно-синей кепки с вышитым белым вензелем «С. Д.» – эмблемой команды «Сан-Диего Падрес». Похоже, мой похититель увлекался бейсболом. А может, напялил кепку, потому что две буквы идеально его описывали?
Собачье Дерьмо.
А если он действительно фанат «Падрес» – тогда еще и «Слепой Дурачок», ведь команда так и не попала в Мировую серию. Впрочем, мой отец тоже ждал от нее свершений в начале каждого сезона.
Вперед, «Падрес»! Порвите всех!
– Выкинешь что-нибудь – руки тебе оторву. – Захватив пустую плошку, Дамиан направился к выходу.
Надо было огреть его по башке табуреткой.
Надо было сбить его с ног, чтобы плошка разбилась, а потом пырнуть осколком.
Я же лишь пролепетала:
– Пожалуйста, пусти меня в туалет.
Я не могла думать с переполненным мочевым пузырем. Я вся превратилась в голод, жажду и простейшие нужды организма. И полностью зависела от Дамиана. Мольбы и благодарности легко вылетают изо рта, когда находишься в чьей-нибудь власти. Даже если ненавидишь тирана всеми фибрами души.
Дамиан махнул: «Поднимайся!» Меня шатало, так что пришлось на него опереться. Мою одежду – кремовый топ из креп-жоржета и узкие укороченные брюки от Изабель Марант – не узнать. Какой там парижский шик – я будто всю ночь куролесила с Робом Зомби[7].
Похититель вывел меня в узкий коридор, оттуда – в небольшую ванную комнату с компактной душевой кабинкой, умывальником и унитазом. Я хотела закрыть дверь – Дамиан подставил колено.
– Я при тебе не смогу.
– Ладно. – Он вытащил меня обратно в коридор.
– Стой!
Господи, как я его ненавидела! Раньше я не знала такой жгучей ненависти.
Он ждал у двери, даже не потрудившись отвести взгляд. Хотел убедиться, что я уяснила: меня здесь ни во что не ставят, у меня нет права голоса, я не заслуживаю ни жалости, ни уважения. Как пленница, я должна выполнять любую его прихоть.
Я прошмыгнула к унитазу, радуясь, что умывальник хотя бы частично меня прикрывает, расстегнула брюки и тут только заметила ссадины на ногах. Должно быть, поцарапалась о стенки ящика. На затылке я нащупала шишку с куриное яйцо. Она зудела с тех пор, как я очнулась. Когда я села на унитаз, ноги отозвались болью. Колени пестрели синяками – еще бы, я бог знает сколько болталась в деревянном ящике. Хуже того – я с трудом смогла пописать. Когда моча наконец полилась, я почувствовала жгучую боль. Я быстро иссякла – наверное, дело в обезвоживании, – но осталась на унитазе, чтобы немного перевести дух. Подтершись, я надела брюки и уже хотела вымыть руки и тут увидела свое отражение.
– Какого черта?! – повернулась я к Дамиану. – Что ты со мной сотворил?
Он равнодушно посмотрел на меня, не удостоив ответом.
Я снова вгляделась в зеркало. Мерзавец обрезал мои длинные светлые волосы и перекрасил меня в брюнетку: обкорнал голову тупыми ножницами, полив сверху едким дешевым красителем. Клочья светлых волос местами проглядывали из-под черных, отчего я выглядела готессой в драном парике. Серые глаза, всегда привлекавшие внимание к моему лицу, казались тусклыми на фоне кошмарной прически, а бледные брови и ресницы добавляли сходства с привидением.