«Булкинъ и сынъ» - стр. 9
– Не забывайте и про нас, – вставил я.
Хряпов замахал рукой, словно ожегся:
– При чем тут это! При чем тут это! Не занимайтесь, пожалуйста, демагогией, Петр Владимирович… Итак, моя мысль ясна?
– Да, – сказал Фундуклиди, пуская пушечный клуб дыма.
– Но в доме есть слуги, – заметил я. – Они посвящены в дело?
– Да! Вот вопрос: как же слуги? – выпалил грек.
– Прислуга ничего знать не будет, – сказал Хряпов. – Дворник, повар, садовник и камердинер Степан живут во флигеле во дворе. Я ничего не говорил им и даже не надеюсь на их помощь, потому что для такого дела они, поверьте, непригодны. Прислуга будет играть лишь роль закулисных в театре… Появляться в определенные часы, привозить продукты, готовить стол, убирать пыль и уходить.
– А их не поразит странное затворничество хозяина с двумя мужчинами? – спросил я. – Они могут поделиться об этом – пойдет слух…
Хряпов самодовольно выпятил губу, пока я говорил.
– Вы не знаете моих людей, они служат верней адвокатов. Я уже намекнул им, что очень ценю молчание. Ну, а если кто-нибудь все же не сдержится – что ж! Злодеи лишь получат новое подтверждение о том, что птичка в клетке. Хе–хе!
– Однако, вы берете на себя риск быть обвиненными в тайных пороках. Один – с мужчинами…
Хряпов явно развеселился.
– А ведь могут. Ей-богу, могут! Хо-хо, – ухнул он утробно. – В таком случае, давайте сделаем любовницей Фундуклиди, у него, знаете ли, формы… располагают.
Шутка была не из лучших, но Михаил Теофилактович так выкатил глаза и обиженно задвигал носом из теста, что я тоже засмеялся.
Фундуклиди сделал укоризненное лицо, как бы желая сказать:
"Конечно, я понимаю, я такой добродушный и толстый, поэтому надо мной можно смеяться". Он стал долго мять в хряповской пепельнице окурок сигары, а потом проворчал:
– Вы вот всё смеетесь господа, а между тем дело серьезное и в нем есть важный момент…
– Какой же? – почти хором спросили мы с Савватием Елисеевичем с лицами, еще радостными после шутейства.
– Почему мы… вы, – Фундуклиди поправился, – вы Савватий Елисеевич, решили, что злодеев непременно двое?
– То есть – как? – спросил Хряпов.
– А если – больше?
– Гм… – сказал Хряпов. – Как?.. Почему? – и посмотрел на меня.
Я пожал плечом:
– Не думаю. Ведь написано же в письме…
– Да-да, в письме, – спохватился Хряпов. – Где оно?.. Вот, нуте–ка… – он шуршал и хрустел листком. – Ага: "В конце концов… я пришел к решению… я приду отомстить…". Вот видите: двое.
– Почему двое? Где написано? – тревожно спросил Фундуклиди. – Я не слышал…
– Так ведь дело называлось: "Булкин и сын", – сказал я. –Ежели есть сын, то неужели он не поможет папаше?
– Ладно, – сказал Фундуклиди. – Сын. Но вопрос: нету ли третьего и четвертого?
Хряпов откинулся на кресле так, что пискнула спинка.
– Я думаю, что мой план предусматривает и это, – сказал он. – Дело, конечно, необычное, господа… Давайте на минуту представим себя на месте злодеев… Что бы вы делали, Михаил Теофилактович?
– Я? – спросил Фундуклиди.
Ему понравилась идея. Он извлек из коробки еще сигару, вставил ее в рот, и, забывши зажечь, торжественно изрек:
– Я напал бы внезапно!
Хряпов поморщился.
– Вы должны вообразить себя злодеем Булкиным, я не злодеем Фундуклиди… Ну-ну, больше фантазии! Влезьте в шкуру коварного и умного (в определенной степени, конечно) человека!