Будни ветеринарного врача. Издание 2-е, исправленное и дополненное - стр. 30

– Ест, если миску прямо к носу подставить. И мурлычет, как трактор, когда шейку чешешь, – радостно говорит она.

Хорошие новости. Прощаемся. Аля, конечно, просто блеск. Вспомнилось, как она намедни сказала женщине: «Держите уже кота ПЕРЕДНИМИ РУКАМИ!» Хохотали все, кто был в кабинете, и сама женщина – громче всех.

* * *

Боже, я попала в баночку с клеем, и зовут его Виталий. Широкоплечий, рыхлого телосложения, со старомодными очками на носу, одетый в джинсы, рубашку, свитер с оленями, любовно связанный «матушкой» и джинсовую же куртку. Художник.

На мне в честь свидания с мужчиной – новенькое обтягивающее платье, с яркими жёлтыми подсолнухами на чёрном фоне. Люблю жёлтый цвет – он такой солнечный, яркий, жизнеутверждающий!

Поверх платья – короткое рыжее пальто, до последнего времени тщательно хранимое шкафом для особых случаев, подобных этому.

Ах, это судьба! Талантливый, галантный, свободный Виталий…

«Ишь ты, выпендрилась, – комментирует мой видон внутренний голос и затем почти кричит, громко и настоятельно: – очки розовые сними! Судьба… Ха!»

Виталик нежно держит меня за руку и говорит хорошие слова или молчит. Мы гуляем по городу.

– Пойдём, выпьём кофе, – говорит он – так в воздух, наконец, рождается хоть какая-то вымученная мысль.

…В маленькой уютной кафешке он берёт два кофе в бумажных стаканчиках и блины со сметаной. Помогает мне снять пальто, вешает его на крючок на стене. Грациозно сажусь за столик, с нарочитой элегантностью поправив подол своего платья. Взгляд Виталика упирается в район моей груди, и он неловким движением руки опрокидывает один стаканчик с кофе. Горячий, словно кипяток, напиток проливается на мои голые коленки, торчащие из-под платья.

– А-а-а-а! – ору я мужицким басом.

«Ещё и рукожоп к тому же!» – ревностно и зло комментирует это внутренний голос.

На виноватом и обескураженном лице Виталика ясно читается: «Ну, всё пропало!», и, увидев это выражение, я начинаю громко хохотать. Дрожащей рукой он протягивает мне белоснежный платок – аккуратный, с отглаженными уголками. Вытираю ноги от кофе, продолжая смеяться, – ну, глупое же лицо!

Виталик отдаёт мне свой стаканчик с кофе, отказавшись покупать ещё один. И восхищённо смотрит, словно в кино, как я ем блины и потягиваю горячий, ароматный кофе. Вкусно.

…Потом мы идём по парку и приземляемся на скамейку, усыпанную осенними яркими листьями. Осень – тихая, спокойная – наступила незаметно. Мои липкие пальцы пахнут кофе, и этот запах смешивается с чудным ароматом прелых кленовых листьев. Всё вокруг ярко-жёлтое, золотистое, словно в чудесной сказке.

Виталик молчаливо тянет руки, обнимает меня, потом начинает вожделенно гладить, пытаясь подобраться под пальто и, затем, под платье. Для первого раза это слишком, поэтому, прекратив улыбаться, отстраняюсь.

Почему-то он расценивает это как призыв к действию, снимает очки и кладёт их в карман своей джинсовой куртки.

«Целоваться хочет», – ухмыляясь, поясняет внутренний голос из роли заинтересованного зрителя.

Виталик резво берёт моё лицо, схватив рукой за подбородок и гладит пальцем по губам.

– Перестань, – отстраняюсь уже с конкретным протестом.

– Сам себе удивляюсь, – говорит он, неохотно убрав руку. – Я себя не узнаю. Да ты просто боишься, что тебе понравится!