Брусиловский прорыв. 1916 год - стр. 21
Таким образом, А. А. Брусилов должен был наступать только после успеха Северного и Западного фронтов. Однако после решительных возражений нового главкоюза (здесь его вынужденно поддержали и прочие главнокомандующие фронтами) было решено, что Юго-Западный фронт будет наступать первым, предваряя главный удар севернее Полесья. Это должно было притянуть все свободные резервы австро-германцев против Юго-Западного фронта, после чего у немцев не хватило бы людей для парирования решающего наступления на Западном фронте. При этом резервы и артиллерия с большей частью боеприпасов отправлялись на Западный фронт, армии Северного фронта получали незначительное усиление, а Юго-Западный фронт должен был рассчитывать только на свои собственные силы, так как его удар предполагался вспомогательным.
Именно поэтому, потому что Юго-Западный фронт не получал усиления резервами и тяжелой артиллерией, главкоюз и настаивал на том, чтобы наступление всех трех фронтов было бы одновременным. В таком случае немцы не смогли бы оказать австро-венграм поддержки своей техникой, а с той силой, что располагалась напротив армий генерала Брусилова, последний был полон решимости разобраться самостоятельно.
Брусилов оказался единственным, кто твердо и бесповоротно поддержал генерала Алексеева в избранной стратегии общего наступления на Восточном фронте в кампании 1916 г. Это делает ему честь и говорит о незаурядном личном мужестве полководца, понимающего, что только обороной война не выигрывается. В это время в тылу ходили слухи о неустойчивом положении Брусилова, о его вероятной замене. В письме домой от 3 апреля главкоюз опроверг опасения: «После декабрьских боев положение Щербачева свелось на нет, и он мне совсем не был конкурентом, о нем никто не думал… Единственный соперник был Рузский, а совсем не Щербачев… Мое положение прочное, государь ко мне очень милостив и вполне мною доволен»[28].
Но мало этого: именно под давлением А. А. Брусилова, решительно поддержанного М. В. Алексеевым, на 1916 г. намечалось общее наступление всех русских фронтов, то есть всей той вооруженной силы, что стояла на востоке к этому времени. Следовательно, решения совещания 1 апреля пошли еще дальше, нежели то накануне предполагал и сам М. В. Алексеев: не главный и вспомогательный удары севернее и южнее Полесья соответственно, а общий, решительный, комбинированный удар всех трех фронтов (пусть и с различным характером частных задач). И это – лишь благодаря позиции, занятой генералом Брусиловым. Без поддержки главкоюза наштаверх, вполне возможно, и не думал бы предложить и принять столь радикальный и смелый вариант.
Преимущество русских было только в живой силе, поэтому для успеха кампании требовалось отказаться от позиционного «прогрызания» фронта противника, как это делали бесполезно несшие громадные потери англо-французы, и перенести военные действия в маневренную плоскость. Точно так же русские войска действовали в 1914 г., когда численным превосходством и отвагой солдат и офицеров русские армии успешно сражались с немцами, обильно снабженными техникой. Только в этом случае единственный русский козырь получал свой шанс.