Брошенка. Шанс для двоих - стр. 7
Она входит в маленькую прихожую и ставит на пол мусорный пакет, в котором заключается четверть моей новой жизни. Ещё три пакета у меня в руках. Всё, что сумела собрать. Я ведь тоже надеюсь, что Витя одумается, поймёт, что слишком погорячился. Позвонит и извинится, скажет, чтобы возвращалась. И всё в нашей жизни наладится.
Я очень этого хочу. Мы же никогда ещё так сильно не ругались. Точнее, он никогда так сильно не ругался на меня. Да и люблю я его, несмотря ни на что. Как влюбилась, впервые увидев, так и не разлюбила. За ним столько девчонок бегало – высокий, красивый, широкоплечий, глаза тёмные, жгучие, а волосы чёрные, – кто бы перед таким устоял? Вот и я не устояла. Он мог любую охмурить, а выбрал почему-то меня. Он на третьем курсе тогда учился, а я только поступила. В первый же день после занятий как увидела его в городском парке, куда пришла с однокурсницами, так и пропала.
Я его спросила потом, почему я, ведь вокруг столько городских, красивых, модных и на всё согласных. А он почему-то меня, обычную деревенскую девчонку в старых потёртых джинсах, на свидание позвал. Витя тогда так романтично ответил, что именно из-за джинсов и позвал. Я ему такой испуганной и потерявшейся показалась, что очень захотелось меня защитить ото всех и себе забрать. Сказал, что я на сказочную принцессу похожа, которую каждый обидеть может. А он этого никому не позволит.
После такого признания я, кажется, влюбилась в него ещё больше. Так влюбилась, что на третьем свидание даже и не сопротивлялась, когда он с меня эти джинсы стаскивать начал. Я тогда ему не только девственность была готова отдать, а вообще всё, что у меня было – жизнь, сердце, душу.
Он даже и не понял вначале, что первый у меня, пока я не закричала. Тогда только свой бешеный напор остановил. Замер и в глаза начал вглядываться.
– Ты что, ещё девочка? – и столько непонимания во взгляде. – Что ж ты, дура, не предупредила? Сильно больно?
А я только слёзы по щекам пальцами размазала и за поцелуем потянулась. Потому что – да, грубо сказал, но мне его слова такими заботливыми показались. Сама ведь виновата, действительно не предупредила.
Дальше он уже нежнее был. Входил в меня медленно и постоянно в глаза заглядывал, шептал, спрашивал, всё ещё больно или уже нет.
Конечно, было больно, хоть и не так сильно. Но я терпела и отвечала, что всё хорошо.
А потом он перестал сдерживаться, сжал меня сильно и стал вдалбливаться, рыча и прикусывая мне шею и ухо, пока не замер, тяжело дыша и навалившись сверху.
В общагу я вернулась за пять минут до того, как вахтёрша закрыла двери на ночь, и сразу легла спать. Вот только мне не спалось. Перевозбуждённый мозг долго прокручивал всё, что произошло на озере, а ещё внизу саднило. Терпимо, но неприятно. И всё равно я ни о чём не жалела. Потому что влюблена была как кошка. И сейчас влюблена. Только очень обидно. Потому что никого, кроме него, рядом с собой никогда не представляла.
Пусть в последние годы секс в нашей постели стал достаточно редким гостем, но я ни разу даже не помы́слила найти кого-то на стороне. Я хотела только его, своего любимого мужа.
Он же не виноват, что нагрузка на работе увеличилась, плюс ещё возраст давал о себе знать, и чтобы поддерживать тело в должной форме, Вите приходилось, как минимум, три раза в неделю проводить в качалке.