Брошенка. Шанс для двоих - стр. 15
Знала бы тогда, что у него на самом деле вместо давления поднялось, на дом бы врача вызвала. Ага, ветеринара. Чтобы отрезал ненужные части тела, от которых «давление» поднимается.
Вздрагиваю, почувствовав тёплую сухую ладошку на плече. Мария Яковлевна гладит меня успокаивающе.
– Всё в порядке, – повторяю в сотый раз, только уже вслух.
Всё время после обеда эти слова про себя повторяла, а теперь – вот, озвучила. Как будто от этого что-то изменится.
– Ну я же вижу, что нет, – женщина всплёскивает руками и берёт мои ладони в свои, сжимает их, заставляя оторвать от окна маршрутки невидящий взгляд и повернуться.
Смотрю на неё и не вижу. Ничего не вижу. Весь запал после увиденной в обед картины иссяк. Будто душу кто-то высосал, оставив пустую оболочку. И мысли о мести – это так, отголоски нахлынувшей злости, которые сразу пропадают, едва стоит вспомнить, что ничего я против Вити не смогу сделать.
Мне нечего ему противопоставить.
Кто я здесь, в этом городе? Никто. Ноль без палочки. У него знакомства, связи, работает опять-таки не в последнем месте… А я… Я – кто? Что я могу?
Из-под опущенных ресниц опять прорываются непрошеные слезинки. Не хочу повторения вчерашней истерики, но с каждой минутой сдерживаться становится всё труднее.
Может всё-таки позвонить его маме, пожаловаться?
Ну да, большей глупости я придумать не могла. Свекровь меня хоть и любит, но кто ей ближе – невестка или собственный сын? У неё этих невесток может быть по десять штук каждый год. А родненькая кровиночка одна. Как меня любила, так и блондинку эту губастую полюбит.
– Ну-ну, милая, всё наладится, – Мария Яковлевна не сводит с меня сочувствующий взгляд и едва ощутимо гладит по руке.
Слава богу, мы заняли места в самом конце маршрутки, и сидящие впереди коллеги не видят творящееся на моём лице безобразие.
Аккуратно вынимаю свои ладони из тёплого захвата и вытираю слёзы.
– Сейчас пойдём ко мне, я тебя чаем напою, – продолжает утешать коллега. – Ой, а может, ты борщ будешь? Правда, я его позавчера варила, но он же в холодильнике стоит. У меня такой борщ вкусный, наваристый, на косточке. Пашенька очень уважал его, даже перед друзьями всегда хвалился, что такого борща даже президент не пробовал.
Отрицательно качаю головой.
– Пойдём. И мне компанию составишь. Мне одной столько не съесть. Наварила по привычке полную кастрюлю. К тому же, на голодный желудок всегда мысли плохие приходят. А как поешь, так и жить сразу станет веселее.
Киваю, соглашаясь: да, сытый голодному не товарищ. Когда я маленькая была, мне бабушка тоже частенько так говорила.
Но Мария Яковлевна принимает мой кивок за согласие пойти в гости. Поэтому, едва мы выходим из автобуса, мягко, но настойчиво тащит меня в сторону своего дома. А я уже и не сопротивляюсь. Эта мягкая с виду женщина и мёртвого уговорит. Да и мне сейчас поддержка нужна. Любая. Даже если она выражается в виде сытного горячего ужина.
Дома у коллеги светло и уютно. Сразу вспоминается родной дом и родители. Хочется маме позвонить. Она точно пожалеет свою глупую дочь.
Да уж, распустила нюни до такой степени, что просто мечтаю, чтобы кто-нибудь мне сопельки подтёр. Маму-то я зачем сюда приплела? Чем она мне на расстоянии поможет? Морально поддержит если только. Ага-ага, а потом с давлением сляжет. Что ж я за дочь такая буду, которая родную мать в больницу упечёт?