Бродяги. Путь Скорпиона - стр. 8

– Ахти! – нахмурился Тойво. – Что с тобой? Об сук башкой стукнулся?

Мальчик обернулся, окинул недобрым взглядом путешественника:

– Не люблю я, когда с конями так… Особенно с такими хорошими.

Он указал на бок рысака, где на коже проступил лиловый кровоподтёк, провёл по шкуре ладонью и показал пальцы, вымазанные пеной.

Трактирщик остался стоять на крыльце, а гость спустился по ступеням и погладил рысака по носу.

– Нам несладко пришлось в последние дни. Уходили от погони. Только на этих резвых братьев и была вся надежда.

Ахти промолчал. Непослушными пальцами расстегнул ремни на подпруге. Цубаса помог снять седло.

– Накорми их хорошенько, парень, и помой. А если умеешь врачевать, то подлечи.

– Как же я их за день подлечу? – спросил мальчик. – Кони вымотаны, им нужен отдых.

– Отдохнуть они успеют, – ответил Цубаса и оглянулся на трактирщика. – Даже, пожалуй, устанут от отдыха.

Он поманил Тойво рукой, и хозяин неохотно подошёл ближе.

– Дальше пешком, – негромко, почти шёпотом произнёс Цубаса, – там, где мы скоро окажемся, кони не нужны.

Он оглянулся через плечо и посмотрел в сторону большого тракта.

Тойво раздосадованно сплюнул, его тон сразу стал таким же небрежным, как обычно:

– Сбрендили вы, что ли? Так я́ вам расскажу! Пару месяцев назад там исчез вооружённый до зубов караван. Охотник Лупус…

– Мы слышали про Лупуса и даже говорили с ним. Но он не единственный, кто там побывал. Были и другие. Или ты думаешь, в Исполину можно попасть лишь по главному тракту?

– Знаю я про других, – проворчал Тойво, – люди рассказывали. Мало кто вернулся оттуда в здравом уме. Да и те добрались только до разломов, не дальше. – Он снял вязаную шапочку с макушки и вытер взмокший лоб. – Ты меня знаешь, Цубаса, я могу кой-чего умыкнуть, что плохо лежит, но никогда никого на смерть не пошлю. Потому и вам говорю: лучше сдаться вашим преследователям, чем соваться в Чёрную Язву. Не стоит это место ни золота, ни оружия, ни сокровищ.

Путешественник кивнул.

– Я тебя знаю, Тойво. И доверяю. Потому и надеюсь, что наших коней никто не обнаружит, покуда мы не вернёмся. А о том, что мы здесь были, пусть знают только вот эти молчаливые сосны вокруг.

– Насчёт этого не сомневайся, – кивнул трактирщик. Он серьёзно посмотрел на Ахти и мотнул головой, как бы говоря: «Иди, чего уши развесил».

Мальчик взял рысака за узду и пошёл к конюшне.

За спиной он услышал тихий голос Тойво:

– Я всё понимаю, но что, если о вас будет спрашивать Ориоль?

Раздался тихий вздох.

– Ориоль обо всём знает. Но тебе о том, зачем мы едем, я не могу рассказать, друг. Это не золото и не оружие. И сокровищем его можем назвать только мы. Потому что только в наших глазах оно не имеет цены.

Ахти надолго застрял в конюшне. Чтобы напоить коней, ему пришлось раз двадцать сбегать до колодца и обратно.

Да и смыть с них многодневную дорожную пыль и прилипшую к копытам грязь оказалось не так уж легко.

Больше всего трудностей вызвал огромный конь спутника Цубасы. Он не желал подпускать мальчика к себе, косился, издавал странный звук, не то скрежет, не то стрекот. Ахти никогда ещё не слышал ничего подобного.

В ход пошли уговоры и ласки, но окончательно расположить к себе коня ему удалось только пятью сладкими яблочками.

После этого здоровяк растаял и начал тыкаться мордой в плечо, требуя добавки.