Бродяги. Путь Скорпиона - стр. 16
Лемпи вздохнула:
– Разницы между нами немного, командир. Все мы подставляем зад большим дядькам. Вопрос только в том – за сколько?
Луукас побагровел ещё больше, его рука сжалась на плётке. Но то ли небрежная манера, с которой говорила Лемпи, то ли нетерпение заставили его отвести взгляд от обитательницы «Мамочкиного приюта».
– Так вот что узнал у местных старый следопыт, – продолжил он разговор с Тойво. – Примерно три дня назад тут должны были проезжать двое. Один – весь в татуировках, глаза раскосые, верхом на породистом коне. Второй – нелюдь по кличке Скорпион. Узнать его ещё проще: вместо левой руки у него клешня. Ну, что скажешь, хозяин, видел?
Тойво хлопнул глазами:
– Ты, верно, командир, шутишь? Какая, к факелу, клешня? Такое только в сказках, деток малых пугать…
Луукас схватил трактирщика за ворот так, что ткань на рубашке затрещала. За спиной командира мгновенно вырос Фабиус Мечехвост, уставился на Тойво пустыми глазами, захрустел пальцами.
– Давайте я, командир.
– Не надо. Лучше принеси мешок.
Мечник тут же подошёл к лошади, снял с седла какой-то тюк с тёмными пятнами на грубой ткани.
– Что это? – спросил Тойво, сглотнув.
Фабиус быстро подошёл и вытряхнул содержимое мешка на траву перед крыльцом.
Трактирщик увидел отрубленную руку не то с тёмными пальцами, не то с лапками паука, большое прозрачное крыло, как у стрекозы, с куском человеческой плоти, ошмётки расколотого полосатого панциря, вырванные с корнем мозаичные глаза, то ли хоботок, то ли чей-то язык. Последним из мешка вывалилась голова мальчика. Волосы слиплись от крови, кожа посинела, изо лба торчали сегментированные усики.
Тойво согнулся, и его вырвало. Всадники у ёлок снова расхохотались. Лемпи отвернулась, с неё тут же слетел апломб женщины-соблазнительницы.
– Кто скрывает гладышей, – проревел Луукас Краснолицый, – тот сам и есть клоп, навозник и уродец!
Тойво распрямился, вытер дрожащей рукой рот:
– Убери эту мерзость с моего двора.
– Уберу, как только получу ответ на свой вопрос. Твой трактир – пристанище для беглецов и разбойников со всего Глухолесья. Если кто и проходит мимо, обязательно заходит в «Мамочкин приют». Верно я говорю, следопыт?
– Верно, – угрюмо промычал Микку, не поднимая головы.
– Потому я повторяю вопрос: были ли здесь вышеупомянутые преступники или нет?
– Были, – подала голос Лемпи.
Трактирщик вздрогнул, но не посмотрел на неё.
– Здесь, командир, много разного народа, кто в серьгах, кто в татуировках, – продолжила она, помахивая веером, – один с раскрашенным лицом тоже проезжал.
– Микку говорит, трактир в последнее время пустовал, – процедил Луукас. – Так что насчёт «много» ты преувеличиваешь, птичка.
– Клиенты любят, чтобы я преувеличивала, дорогой. Им это льстит.
– Давай к делу. Если заезжал один, то с ним был и другой.
– Это верно. Высокий, крепкий красавец-мужчина, – они с Тойво коротко переглянулись, – только никакой клешни у него я не помню.
– Что скажешь, Микку? – ткнул Луукас следопыта локтем.
– Что скажу? Может, это и он, только прятал своё уродство от глаз людских.
– Куда они направились?
– Они разделились, – опередил Тойво раскрывшую было рот Лемпи. – Наверное, хотели запутать след. Скорпион отправился на юг за подмогой, человек в картинках двинул на северо-восток по тракту.