Братья Ярославичи - стр. 11
Гертруда была одета на немецкий манер в узкое платье-котту бирюзового цвета с пояском, спускающимся на бёдра. У платья был глухой закрытый ворот и обтягивающие рукава. Голова княгини была покрыта круглым платком из белой ткани с отверстием для лица. Поверх платка через лоб шла повязка, украшенная драгоценными каменьями. Служанки также были в узких длинных платьях, но более скромных расцветок.
Тот, кто видел воочию польского князя Казимира Пяста[15], мог легко заметить в чертах его сестры Гертруды столь характерные для Пястов густые светлые брови, нависающие над глазами, слегка припухлые, чувственные губы и удлинённые скулы. Если женственная природа смягчила в чертах лица Гертруды массивный нос её отца, князя Мешко[16], и выступающую нижнюю челюсть её племянника, князя Болеслава Смелого[17], то это отнюдь не умалило жестокости в характере Гертруды, а также её алчности, унаследованных этой властной женщиной от того и от другого.
Святослав первым поприветствовал Гертруду, едва та приблизилась к нему.
Лицо Изяслава не выражало радости при появлении жены. Гертруда что-то очень тихо прошептала супругу на ухо и сразу же повернулась к его брату.
– Здрав будь, Святослав Ярославич! – Княгиня сверкнула белозубой улыбкой. – Что, приехал поругать моего Изяслава? Поделом ему, будет меньше советников своих слушать. – Гертруда с неприязнью взглянула на киевских бояр и коротко бросила им через плечо: – Прочь ступайте!
Бояре с поклоном удалились из тронного зала. Коснячко хотел было остаться, но Изяслав молчаливым жестом велел выйти и ему. Воевода удалился с обиженным лицом.
– Зачем пожаловал в Киев, друг мой? – вновь обратилась Гертруда к Святославу. – Надолго ли к нам в гости? Вижу гнев на лице у тебя, с чего бы это?
Святославу было известно, какое сильное влияние оказывает Гертруда на Изяслава, поэтому он без утайки поведал ей о цели своего приезда.
– Опять Ростислав?.. – Гертруда нахмурилась. – Чувствую, Ростислав будет воду мутить, покуда его не угомонит стрела или копьё. И что же вы решили, братья?
Княгиня перевела взгляд своих карих глаз с мужа на Святослава и обратно.
– Я так мыслю, надо выбить Ростислава из Тмутаракани, – высказал своё мнение Святослав.
– А по мне, пусть Ростислав там и сидит! – отрезал Изяслав.
– Славно ты чужие княжеские столы раздаёшь, брат, – сердито обронил Святослав.
– А ты вспомни, что сам про Смоленск говорил, – язвительно ввернул Изяслав. – Смоленск к Киеву тяготеет, а ты к своим рукам его прибрать хочешь.
Изяслав и Святослав стояли друг против друга, сверкая глазами.
Гертруда печально вздохнула:
– Когда же, наконец, князья русские перестанут между собой Русь делить?
С чисто женской интуицией княгиня постаралась предотвратить назревающий скандал, пригласив Святослава отобедать в гостях. «За чашей хмельного мёда можно обо всём договориться», – сделала Гертруда пространный намёк.
Святослав принял приглашение.
Но и за столом в пиршественном зале примирения у братьев не получилось. Кусок не шёл им в горло, а отведав пенистого мёду, распалились оба пуще прежнего. Посыпались взаимные упрёки и обличения.
– Помнишь, брат, как недавно ты заступался передо мной за Ростислава, а ведь я требовал у тебя выдать мне его на суд. Ты же упёрся, как бык! Тогда Ростислав был люб тебе, почто же ныне он стал тебе не люб? – с кривой усмешкой промолвил Изяслав.