Братство - стр. 34

Андреас строил свою версию, оперируя одним из самых распространенных инструментов полиции – опытом. Хоть раз они находили лабораторию, которую не использовали бы для производства незаконных веществ? Нет. Если все было так, как предполагал Андреас, это стало бы ответом и на другой вопрос. На какие средства жила община? Тридцать взрослых и детей на маленьком хуторе в лесу. Никто из них не работал. Никаких доходов. Недостаточно собирать только красную смородину и сливы. А такой лабораторией они могли полгорода обеспечить наркотиками.

На улице из-за облака показалось солнце, и жалюзи, работавшие от пульта дистанционного управления, вернулись на место, отбрасывая тень на лицо Андреаса.

– Та женщина, политик… – начал он.

– Кари Лисе Ветре.

– Точно, Ветре. Она сказала, что Альфсен стоял во главе секты, а не общины. Теперь я увидел, где он жил, где спал. Картины, которыми он украсил свою спальню. И знаете, что я думаю?

Андреас наклонился вперед и постучал указательным пальцем по столу.

– Я вижу старую свинью, окруженную молодыми мальчиками и девочками, которые холят ее. Может, он педик? Или любил трахать детишек?

Андреас остановил взгляд на Кафе, как будто хотел убедиться, что ее не трясет от его выражений.

– И потом, могли начать с малого. Производить наркоту для себя и своих сексуальных оргий и постепенно раскрутиться.

– Так… – прервала его Сюнне. – Почему на них напали?

– Они занимались бизнесом с нехорошими людьми. «Джамаат-и-Ислами» – не первая исламская организация, финансирующая свою деятельность при помощи наркоторговли. На нити между производителем и дистрибьютором завязался узел, старая вражда выплыла на поверхность, кто-то пришел в бешенство. Они опустошили весь склад и забили всех, кто пытался их остановить. Разве не ты говорила, что этот Камбрани, телохранитель, был осужден за наркоту?

Андреас направил указательный палец на Кафу.

Заблудившаяся в мрачных бетонных стенах здания полиции муха жужжала возле кофейного пятна на столе. Кафа поймала ее и сжала в кулак.

– «Джамаат-и-Ислами» управляют люди с криминальным послужным списком. Я бы не удивилась, если бы они оказались причастны к наркоторговле, – сказала она, помедлив.

У Кафы был такой сосредоточенный вид, будто она пыталась понять, трепыхается ли еще муха.

– Допустим, христианские фундаменалисты и исламская община объединяются для тайной наркоторговли, но между ними разгорается старый кровавый конфликт. Это немного… – уголки ее рта выпрямились, – …притянуто за уши.

Кафа раскрыла ладонь. Муха была мертва. Она взяла ее за крыло, положила на пол и наступила. Фредрик не понял, действительно ли он слышал, или ему только показалось, как хрустнуло ее тельце. Андреас неслышно барабанил пальцами по столу.

– К тому же многие вопросы остаются без ответа, – продолжала Кафа. – Если за всем этим стоят обычные бандиты, почему они сообщают об убийствах? В чем смысл исламской символики? Где остальные члены общины?

Кафа медленно покачала головой, приподняла ногу и стала изучать муху.

– Эмира отличают жестокость и решительность. Но разорвать все отношения по торговле наркотиками…

Она закусила пухлую нижнюю губу так, что та побелела.

– Во всяком случае, это было бы что-то новенькое.

Кафа подрезала крылья версии Андреаса.