Брак "по залёту" - стр. 13

- Вот тут у нас удобства. Там – кухня, потом посмотришь, а это, - она приложила руку к двери, выкрашенной в светло-зеленый цвет, - твоя жилплощадь. Ты, как – с инспекцией или жить?

- Жить.

- Сама?

- Сама.

- А, хорошо. А то с квартирантами такая морока! Пустят, не пойми кого, а мы мучаемся.  Ванну надолго не занимать!

- Да я не…

- Продавать не хочешь?

- Чего?

- Комнату, говорю, не будешь продавать?

- Нет, не думала.

- И правильно! Продать всегда успеешь, а так – своё жильё, сама себе хозяйка. Пошли дальше!  Туточки, - палец  Любы ткнул дальше по ходу, - Степка живет. Но он не особенно буйный, так что, не бойся.  В общем, у нас хорошо. Правда, покоя не жди, мои оглоеды не дадут.

- Оглоеды?

- Два пацана, - хмыкнула Любка. – Пять и семь. Васька осенью в школу пойдет, хоть на полдня отдохну от него, а Валька еще так виртуозно  шкодить не научился.

Женщина вздохнула.

- Научится, конечно.  Так, ухажеров не води, поняла?

- А… Э…

- Днем – пожалуйста, а после одиннадцати увижу – с лестницы спущу. Уяснила? Бордель устраивать из квартиры не дам!

- Да я…

- Убираться по очереди будем. От Степки толку мало, поэтому только мы с тобой и входим в список. Ладно, - женщина почесала неопрятный пучок на голове, - ты одна, сколько с тебя грязи? А нас – трое, парни мои за час могут всю квартиру угваздать. Значит, решим – я два дня мою, ты – третий.

- Хорошо.

- Сегодня – твоя очередь!

- Хорошо, - обреченно кивнула Женя.

- Вот здесь стол бабы Зины, ничего не трогали, - показала она на голубой столик у правой стены большой кухни. –  Чашки-ложки Зинка в комнате держала, разберешься. Вещей у тебя много? Когда перевозить будешь?

- Да, нет… немного, - Женя развела руками. – Пока – вот, что есть.

- Налегке в новую жись? – восхитилась Любка. – Правильно, нечего барахлом обрастать, только пыль с него. Но имей в виду – наши мыло, мочалки, кастрюли и остальное – не трогать!

- Я и не собиралась!

- Ну, ну, я так, предупредить. Ладно, обустраивайся, я попозже загляну, а мне надо обед готовить.

Оставшись одна, Женя с опаской подошла к зеленой двери, вставила ключ в замок и повернула.

Сколько лет она здесь не была? Кажется, пять.

Когда бабушка умерла, она как раз только-только поступила. Бабушку провожать приехала прямо на кладбище, на поминки не пошла, отговорившись делами новоиспеченной студентки. А потом все недосуг было, так и вышло, что последний раз она здесь была еще при жизни бабули.

Баба Зина, мать отца, строгая, но справедливая, единственную внучку любила, но спуску и ей не давала.  С трудом, но Женя вспомнила и Любку – видела ее. Тогда женщина выглядела намного приличнее, видимо, жизнь, а, скорее всего, отсутствие контроля после смерти соседки, позволили ей себя запустить. И ребенок в то время у Любы был только один  - гроза стекол Васька.

Память подкинула картинку толстощекого малыша в синих штанишках, сосредоточенно катавшего по коридору игрушечный грузовичок.  Интересно, что с Любой случилось, раз не только новый ребенок появился, но она еще и выпивать стала?  

Ладно, это не ее дело - Евгения тряхнула головой, осматриваясь.

Всё, как при бабушке.

Железная кровать с блестящими шарами на спинках, горка подушек, покрытая когда-то белоснежной, а сейчас серо-желтой от пыли накидкой. Коврик с оленем на стенке, сервант с чашками и рюмками за стеклом, две полки книг, тумбочка, на которой стоит телевизор. Интересно, рабочий или нет? Массивный шкаф с криво висящими дверцами, обеденный стол, три стула, относительно новый холодильник. На полу – пестрый палас.