Брак по расчету, или Истинных не выбирают - стр. 23

– Боюсь, Джоан утомит ее своей болтовней, – вздохнула она, – а ее светлость окажется слишком тактична, чтобы в этом признаться.

– Возможно, – я не видел в этом никакой проблемы, – но так или иначе ей придется привыкнуть к Джо – ведь если мы всё-таки поженимся, то они станут почти сестрами.

Матушка улыбнулась и всё-таки попросила меня быть повнимательней к нашей гостье, и я охотно это пообещал, правда, сразу оговорив:

– Только, прошу вас, не в ближайшие пару дней! Завтра я обещал Роберу Дювалю помочь выбрать охотничью лошадь в конюшне графа Бланкара. А послезавтра – вы же помните? – в Аньере открывается ярмарка, и я намерен ее посетить.

– Возможно, ее светлости тоже будет это интересно, – живо отозвалась матушка.

Но я решительно пресек ее попытку покуситься на то немногое, что доставляло мне удовольствие.

– Не думаю, что это хорошая идея. Боюсь, ее светлость может быть шокирована теми незамысловатыми развлечениями, которым я собираюсь там предаться. Катание на карусели, уличные театры, где зрители легко могут отпустить скабрезную шутку, поедание пончиков прямо на площади. Не лучший способ произвести на княжну хорошее впечатление.

Матушка рассмеялась:

– Какой же ты еще ребенок, Арлан!

Но возражать всё-таки перестала. А потому, проведя весь следующий день на конюшне графа Бланкара, через день я отправился в Аньер. Это была моя давняя традиция – я с самого детства старался не пропускать открытие большой летней ярмарки. Конечно, прежних впечатлений от нее уже не было, но настроение она мне поднимала.

Я любил эту праздничную суету – многоголосый гомон, среди которого можно было разобрать акценты всех верландских провинций, запах корицы, ванили и свежих яблок, улыбки на лицах взрослых и детей.

Первой палаткой, возле которой я остановился, была палатка мадам Трюшо – здесь продавали самые вкусные пироги в Аньере.

– Чего изволите…, – хозяйка, кажется, собиралась сказать «ваша светлость», но заметив мой предостерегающий взгляд, добавила другое, – молодой человек?

Я взял политую сиропом и обсыпанную сахарной пудрой булку из слоеного теста, которое было таким воздушным, что просто таяло во рту. Свою первую покупку у мадам Трюшо я совершил, когда мне было пять лет, и ни разу ее товар не заставил меня разочароваться.

Я прошел по рядам с книгами и картинами – народу здесь было гораздо меньше, чем в продуктовых, – но задерживаться нигде не стал, а повернул к палаткам с тканями и кружевами. Наше герцогство славилось тонкой работой местных мастериц. Но когда я остановился у прилавка с вышитыми салфетками и полотенцами, вовсе не искусное рукоделие было тому виной.

За прилавком стояла девушка такой немыслимой красоты, что не заметить ее было невозможно. И эту красоту ничуть не портил ни смешной чепец, ни простое мешковатое платье. Обычно у таких прилавков толпились в основном особы женского пола. Но здесь среди приценивающихся покупателей было немало мужчин, и этот факт отчего-то привел меня в негодование.

Я не знал, кто эта девушка, да и не должен был знать, но и мимо пройти я не смог.

– Хотите купить рушник, сударь? – синие как васильки глаза девушки заглянули мне прямо в душу. – А может быть, скатерть? Вашей невесте или супруге они непременно понравятся.

Нет, ни полотенце, ни скатерть меня ничуть не интересовали. Я хотел купить ее саму – всю, без остатка. И у меня хватит на это денег. Немногие семейства в Верландии могли бы посоперничать в богатстве с Кавайонами.