Брак по расчету, или Истинных не выбирают - стр. 10
Эвелин мысленно прочитала молитву и немного успокоилась. Зачем бы кому-то было ее похищать? Запросить выкуп? Но никто из ее родных не смог бы его заплатить. Покуситься на ее честь? Но стоило ли ради этого использовать карету с гербом и устраивать ей экскурсию по городу?
Возможно, это было не более чем недоразумение. В аэропорту могли встречать кого-то другого. Та дама не прилетела (на каждый рейс кто-нибудь да опаздывал), и Эвелин приняли за нее.
И если это действительно так, то ей достаточно будет назвать себя, чтобы всё прояснить. А может быть, даже этого не потребуется. Когда она выйдет из кареты, хозяева и сами увидят, что она – совсем не та, кого они ждали.
Конечно, они расстроятся, а то и рассердятся на нее. Но разве она в чем-то виновата? Там, в аэропорту она не проронила ни слова. Но она готова была извиниться за доставленные неудобства (извиняться ей было не привыкать).
Карета остановилась перед высоким крыльцом, по ступенькам которого уже сбегала молодая девушка.
– Счастлива приветствовать вас, ваша светлость! Надеюсь, поездка была не слишком утомительной? – девушка обняла опешившую Эвелин и расцеловала ее в обе щеки. – Ах, простите, я же не представилась! Вечно я об этом забываю! Я – Джоан! И это на мой день рождения вы прибыли. А можно я буду называть вас просто Дианой? К чему церемонии между близкими людьми? Ну, то есть, пока мы еще не семья, но ведь скоро ею станем, правда? Ах, кажется, я опять говорю не то, что надо! – девушка рассмеялась и, схватив Эви за руку, потянула ее в дом. – Матушка и Арлан ожидают нас в гостиной. А вот папенька, к сожалению, вынужден был уехать в столицу на несколько дней. Он был очень расстроен, что покидает поместье именно тогда, когда вы должны приехать. Но, сами понимаете – дела государственной важности.
Но Эвелин ничего не понимала. Девушка щебетала, не давая ей ни малейшей возможности вставить хоть слово. И Эви ругала себя за нерешительность.
А между тем, они вошли в дом, и у нее пошла кругом голова от той роскоши, что была повсюду. На лестнице лежала дорожка с таким красивым густым ворсом, что Эви было страшно на нее ступить. Но никто не потребовал, чтобы она сняла запылившиеся туфли. А хрустальные люстры под потолком! И огромные, во всю стену, пейзажи в золоченых рамах. Ей показалось, она попала в сказку.
И растерявшись от всего этого великолепия, она совершила ужасную ошибку. Она промолчала! Промолчала тогда, когда еще была возможность всё объяснить.
Нет, она совсем не собиралась никого обманывать. Ей просто захотелось побыть в этой сказке еще чуть-чуть. И провести эту ночь не в городской гостинице (там вообще могло не найтись свободных номеров!), а в спальне герцогского дома. Почувствовать себя принцессой! Когда еще у нее появится возможность испытать что-то подобное? Ответ на этот вопрос Эви знала слишком хорошо – никогда.
А утром она во всём признается. Скажет, что слишком плохо знает верландский, и потому не сумела понять, что ей говорили.
И хотя ее совесть протестовала против такого решения, Эвелин проявила твердость. Ей ужасно хотелось есть, а здесь ее хотя бы накормят. Накормят ту «светлость», за которую ее принимают. А вот в том, что ей предложили бы ей ужин, если бы узнали, кто она такая на самом деле, она была не уверена.