Божок - стр. 5
– Ты меня всегда понимал. И сейчас поймёшь. – Махмиев плеснул вино в рот. – Самое дорогое, слушай, в мире!.. Мечта.
– Да, ещё в шестнадцатом веке заняли под него участок. С тех пор только там и выращивают виноград. – Самвел был тонким знатоком вин, как и многого другого. – Гроздья снимают исключительно руками, переносят в корзинах из ивовых прутьев, давят ногами. Никакой механизации, открытый чан, методы прапрадедовские. Почти вся продукция идёт на экспорт… Неслыханно!
Самвел немного сидел молча, наслаждаясь вином. Потом поднял тяжёлые веки и увидел, что шеф смотрит на него в упор.
– Ты меня хорошо знаешь, правда? Я многое могу простить. Люди слабые, с ними бывает. Дурачка не обижу – таким его Всевышний создал. Но когда умные люди заделывают подлянку, унижают меня при всех, являясь моими должниками…
– Ты насчёт тех семерых? Они у меня все помечены.
Самвел взглянул на свои универсальные часы «Касио» – с барометром, термометром и измерителем высоты – подарок Махмиева ко дню рождения. Темир тогда сказал, что именно часы «ALT-6000» должен носить начальник службы его безопасности. В них был встроен и электронный блокнот.
– Кораблёв, Килин, Кузьмин, Топчиев, Рубцов, Новожилов и Валдаев. Все, как один, тебе должны. Ты хочешь взять с них долги?
– Да нет уже… Теперь я хочу взять их жизни.
Темир сидел на диване, спустив ноги с кресла. Он поставил бокал на малахит, взглянул на свои золотые печатки, тронул пальцем перстень с сапфиром, огранённым «подушечкой». Как появился в их семье этот уникальный перстень, он не рассказывал даже Самвелу. Только вскользь обронил, что перстень сделан в начале века. Сапфир почти в пятьдесят карат – такой камень может хранить тайны. Махмиев несколько раз подчеркнул, что не расстанется с этим перстнем никогда и ни за что.
– Он мне дорог, ты знаешь. – Махмиев поиграл сапфиром при свете ночника. – Хотел сыну оставить, да прогневался на меня Аллах. Нет у меня сына, горе мне! Купили перстень в Европе. Он один такой на весь мир. Знаешь, кому я его подарю теперь?
Темир снова полюбовался камнем, золотом. Впервые за всё утро он улыбнулся. Белки его глаз снова стали голубоватыми, спокойными.
– Подаришь? – Геворкян даже вздрогнул. – Ты же говорил, что никогда…
Самвел хотел налить себе ещё вина, но рука его повисла в воздухе.
– Я теперь скажу другое. Мне нужно тех семерых, что ты назвал, заделать. Всех до единого. Быстро, чтобы никто не убежал. Я знаю, что это тяжело, даже невозможно. Чтобы всех… Но мне надо, понимаешь? Если придумаешь, как это сделать, отдам тебе ту сумму, что они мне были должны…
Махмиев пощёлкивал пальцами по чёрному, лакированному, как и обувь, ремню.
– А перстень получит человек, который своими руками их убьёт. Если исполнителей будет несколько, то главный. Он… или они… это уже тебе виднее. Кто спасёт меня от позора, будет щедро награждён.
Самвел внимательно изучал донышко своего бокала, где ещё светились остатки самого дорогого в мире вина.
– Ты с ними встречался? Говорил, что хочешь получить деньги? У них такие гоблины, что менты близко подойти боятся. У всех семерых в охране имеются «софринцы»[6]. Бывшие, конечно. У четверых начальники имеют дипломы «Алекс-тренинг-центра». Там используются дипломы ММА[7]. Рубцов, Килин, Новожилов и Кузьмин у кого угодно деньги отберут, а этим заплатят. Застать их врасплох очень сложно. Они категорически отказываются тебе платить?