Размер шрифта
-
+

Божественная комедия (сборник) - стр. 30

Она вспомнила гранитные скалы, нависшие над Енисеем.

Лиственницы пожелтели, под ними светились круги опавших игл.

Сквозь прозрачную дымку на противоположном берегу поднимались над скалами высокие корпуса Института Времени. Собирая темные ягоды костяники, Анхела нетерпеливо смотрела на реку. И ошиблась: Риал не воспользовался катером, а просто переплыл реку. Он выбрался на розовый гранит совершенно мокрый, с его широких плеч стекала вода, волосы прилипли ко лбу. Прижавшись щекой к мощному мокрому плечу Риала, Анхела разблокировала подсознание. Самые тайные ее мысли теперь свободно входили в мозг Риала и, отраженные, многократно усиленные, возвращались к ней. Они остро чувствовали друг друга, они были почти единым существом.

Сохрани для себя свои молитвы,
Сохрани для себя питье и пищу,
пищу твою, что достойна бога.
Ведь любовь твоя буре подобна,
двери, пропускающей дождь и ветер,
дворцу, в котором гибнут герои!

Риал смеялся.

Птичку пеструю, пастушка, ты полюбила.
Ты избила ее, ты ей крылья сломала,
и живет она в чаще, и кричит: крылья! крылья!
Полюбила коня, знаменитого в битве,
и дала ему бич, удила и шпоры.
И отцовский садовник был тебе мил – Ишуланну.
На него подняла ты глаза и к нему потянулась:
«Мой Ишуланну, исполненный силы, упьемся любовью!»

Теперь Риал смеялся сквозь боль.

Но едва ты услышала его речи,
ты его превратила в крысу.
Ты велела ему пребывать в доме,
не взойдет он на крышу, не спустится в поле.
И меня полюбив, ты изменишь тоже мой образ…

Риал оторвался от Анхелы и уже с горечью произнес вслух:

И меня полюбив, ты изменишь тоже мой образ…

Он ничего не добавил к сказанному. Но по тому, как часть его подсознания вдруг намертво замкнулась, Анхела поняла, что он пришел ненадолго.

«Уходишь уже сегодня?»

«Да, сегодня».

Он не сказал, и она не спросила, на какой срок он уходит.

В конце концов, это уже не имело значения. Неделя, день, год. Все равно речь шла о разлуке.

«Что это?» – Анхела коснулась полупрозрачного браслета, обнявшего запястье Риала.

«Спрайс. Специальный прибор. Он начнет светиться, когда придет время возвращения».

И подошедший катер уже пропал во тьме, небо затопило черной грозовой тучей, силуэты далеких зданий высветились в бесчисленных огнях, а Анхела все сидела на обрывистом берегу. Она чувствовала: надвигающаяся гроза будет страшная, не по сезону, и не ошиблась. Скрюченные гигантские молнии хищно и судорожно ударили с неба. Прямо на ее глазах три молнии подряд, почти без интервалов, дрожа, впились, содрогаясь, в шпиль башни распределения энергии. Погасли огни в зданиях Института, весь противоположный берег утонул во тьме. Анхела бросилась в холодную воду, торопясь скорее попасть на станцию…

– Двадцать четвертый век…

Анхела не сразу поняла, чем вызвано раздражение майора.

Ах, да! Майор готовился к чудесам. Следуя своей привычной логике, он готов был увидеть в Анхеле кого угодно: пришелицу из космоса, а может, разведчицу либертозо, а может, просто юродивую. Он, собственно, уже успел поверить во встречу с чем-то необыкновенным, а она опустила его на землю, отняла не до конца созданный им миф. Они все здесь готовы к чуду, они ждут чуда. Это у них от слабости, от неуверенности, от усталости. Не умея перестроить себя, они тщатся перестроить мир. Мечутся от бога до атома, пытаясь доказать самим себе, что истинное чудо все равно явится!

Страница 30