Размер шрифта
-
+
Божественная комедия. Самая полная версия - стр. 28
Не многие досель сходили тени.
22 Но я в сей град однажды призван был
Волшебницей, что силу чар имела
В плоть облекать отшедших в мрак могил.
25 Едва сложил с себя я узы тела,
Как тень извлечь она велела мне
Из темного Иудина предела.
28 Сей мрачный круг лежит на самом дне,
Всех далее от высочайшей сферы;
Итак смелей! я знаю путь вполне.
31 Обвит болотом, в смрадном дыме серы,
Сей град скорбей, куда без гнева нам
Нельзя войти в подземные пещеры».
34 Что рек еще, теперь не вспомню сам:
Мой взор, мой ум тогда манили стены
Высокой башни к огненным зубцам,
37 Где вознеслись три Фурии геенны,
Имевшие свирепых женщин вид,
И кровию обрызганные члены.
40 Их пояс был из гидр зеленых свит;
Не волосы им обвивали лица,
Но аспиды, керасты Эвменид.
Вот Фурии, три стража сей темницы
43 И он, узнав служительниц царицы
Рыданий вечных, тихо молвил мне:
«Вот Фурии, три стража сей темницы.
46 Мегера там на левой сторони,
Алекто справа плачет в горе диком,
А Тизифона между них!» – Они
49 Когтями перси[10] раздирали с криком,
Стуча в ладони с бешенством таким,
Что в ужасе к певцу припал я ликом.
52 «Медуза, к нам! их в камень превратим!» —
Так, вниз глядя, из всей взывали мочи:
«Позор, когда Тезею не отмстим!»
55 «О, отвратись! закрой руками очи!
Когда узришь Горгону пред собой,
Уж не придешь назад из вечной ночи». —
58 Так вождь сказал и к ним меня спиной
Сам обратил и, к моему спасенью,
Закрыл мне очи собственной рукой.
61 О вы, чей ум способен к размышленью,
Под покрывалом странных сих стихов
Сокрытому дивитеся ученью!
64 И вот по гребням вспененных валов
Пронесся треск со звуком, полным страха,
Потрясший высь обоих берегов.
67 Так вихрь, рожден борьбой жаров из праха,
Неистовый несется прямо в лес
И, на него обрушившись, с размаха
70 Ломает ветви, валит пни древес
И, пастухов гоня с полей со стадом,
Уходит горд, пыль взвивший до небес.
73 Тогда мой вождь: «Проникни смелым взглядом
Над пеной древних волн до рубежа,
Где дым с болот встает острейшим чадом».
76 Как мечутся лягушки от ужа,
Их недруга, и кучей в тине лужи
Лежат на дне: так, воя и дрожа
79 От ужаса – я видел – мчались души,
Смущенные явлением того,
Что проходил по Стиксу как по суше.
82 Он шуйцей[11] гнал от лика своего
Густой туман, мглу черную как смо́лу,
И мрак, казалось, утомлял его.
85 Я понял вмиг, что он смирит крамолу,
И на вождя взглянул: он дал мне знак,
Чтоб я молчал, и взор потупил долу.
88 О, как разгневан был горящий зрак!
Достигнув врат, он жезл поднял железный,
И вмиг пред ним разверз их лютый враг.
Достигнув врат, он жезл поднял железный,
И вмиг пред ним разверз их лютый враг
91 «О подлый род, изгна́нный с тверди звездной! —
На страшном праге[12] рек он им в ответ, —
Кто в вас возжег дух злобы бесполезной?
94 Что попирать ту волю, тот завет,
Что пред собой все сокрушает грани?
Колико[13] крат то было вам во вред?
97 Зачем рога уставили для брани?
Не ваш ли пес – о вспомни, дерзкий род! —
Несет на вые[14] след могучей длани?»
100 Он вспять отшел путем нечистых вод,
Не обменясь в тот миг ни словом с нами,
Как человек, под бременем забот,
103 Не зрит того, что пред его очами. —
Страница 28