Божественная комедия, или Путешествие Данте флорентийца сквозь землю, в гору и на небеса - стр. 22

Учитель прервал свою речь. Тогда, набравшись смелости, я спросил его о том, что не давало мне покоя с тех пор, как мы миновали городскую стену:

– Всё, что ты говоришь, вроде бы ясно. Я понимаю теперь, кто, где и почему обречён мучиться в этой смрадной пропасти. Но скажи мне: те, мимо которых мы проходили, – барахтающиеся в вязком болоте, те, кого носит вихрь, донимает холодный дождь, те, что колотят друг друга в бесплодной ярости, – почему они там, вне ограды, а другие здесь? Если их проклял Бог, то почему так неравно наказание? А если кто-то из них достоин снисхождения, почему его не избавят от мучений?

Он посмотрел на меня удивлённо и ответил с суровой ноткой в голосе:

– Как ты можешь так рассуждать? Где твой разум и всё то, чему тебя учили? Или ты отвлёкся и не слышал меня? Тогда хотя бы вспомни о том, что говорится в «Этике» Аристотеля о трёх низменных влечениях: невоздержанности, лукавстве, скотоподобном буйстве. Как бы ни было скверно невоздержание, оно всё-таки менее богопротивно, и кара за него меньше. Обдумай хорошенько эту мысль, и ты поймёшь, почему обитатели верхних кругов отделены стеной от тех злодеев, что внизу. И почему молот Вечного Судии бьёт по ним не так тяжко.

– Да, ты – истинное солнце, освещающее всё и всё делающее ясным! – воскликнул я, стараясь сгладить неловкость моего вопроса. – Ты так блистательно распутываешь самые замысловатые узлы, что сомневаться хочется только ради того, чтобы услышать твои разъяснения. Если позволишь, вернёмся немного назад: скажи, почему ростовщики оказались среди тех, кто грешит против природы?

Он покачал головой, но произнёс уже мягче:

– Чему учит нас философия? Что природа берёт начало от божественного разума и воли. Обратись к Аристотелевой «Физике»: там на первых страницах прочитаешь, что человеческое искусство следует за природой, как ученик за учителем. Природа от Бога, а то, что делает человек, – от природы. Так что дела рук человеческих – как бы внуки Божьи. Теперь вспомни, что сказано в начале Книги Бытия. От Бога получил человек жизнь, и от природы средства к существованию – чтобы улучшать и совершенствовать и то и другое. А ростовщик – он хочет жать, где не сеял, и брать, чего не имел. Стало быть, идёт и против природы, и против человека, её детища. Однако мы слишком долго сидим здесь и рассуждаем. Пора идти. Там, на небе, сокрытом от нас, должно быть, уже выглянуло созвездие Рыб и Большая Медведица затрепетала под утренним бризом. Пора нам спускаться вниз с этой кручи.

Мы подошли к самому краю обрыва, высматривая, где бы начать спуск. Но безобразное нагромождение камней казалось неприступным. Помнится, близ города Тренто, в ущелье Адидже, случился обвал (землетрясение ли это было, или сорвался плохо лежащий камень): обрушилось всё сверху донизу, и до того исковеркало склон, что невозможно стало спуститься в долину.

Обнаружив небольшую расселину, мы стали сходить, осторожно ступая с камня на камень. И тут вдруг увидел я нечто, заставившее меня замереть. Огромное тело, как бы человечье, но с бычьей рогатой головой, лежало, распялив руки и ноги, поперёк нашего пути. Минотавр, позор и ужас Крита, зачатый от быка похотливой женщиной, спрятавшейся в чучеле коровы! Завидев нас, он вскочил и принялся в бешеной злобе грызть зубами собственную шкуру. Ещё немного, и он набросился бы на нас. Но учитель прикрикнул на него: