Бойся теней. 27 историй авторов мастер-курса Антона Мамона - стр. 15

Пажик перетасовал карты, делая любимый каскад, возвращая их на место. Ему было приятно думать, что после его прикосновений к картам предсказания были добрыми. Грустно было лишь от того, что все считали, что это заслуга Глицеры. Пажик ведь знал, что ее расклады никогда не были хорошими. Но кто бы поверил ничтожному лакею?

Свеча дрогнула. Пажик приблизился, замечая, как медленно начал подниматься черный дымок.

– Я говорила, что провалишься.

Юноша вздрогнул, случайно задувая свечу. Глицера, несмотря на свои браслеты и огромные серьги, передвигалась до странного тихо. Она жестом приказала Пажику встать, усаживаясь на свое место.

– Сколько раз я говорила не делать каскад картами? Ты же сгибаешь их. Держи обычные.

Она кинула ему свежую пачку игральных карт, но юноша неловко перехватил их, отчего несколько штук упали на пол под цоканье гадалки. Пажик собрал их с пола, сунул пачку в карман и пересел на место посетителя, наблюдая за тем, как гадалка вновь зажигает свечу.

– Ну и? – она вновь начала мешать карты. – Сколько ни тасуй, а на тебя твое же счастливое прикосновение не распространяется.

– Я знаю…

– Хватит киснуть, я тебя предупреждала. Приди в себя уже. Впереди много работы. Ты уже сделал амулеты на удачу? И в этот раз надо побольше на любовь, они быстрее расходятся.

Пажик опустил голову. Услышав треск свечи, он перевел на нее взгляд. Пламя весело танцевало, словно показывая ему свою готовность предсказывать.

– Глицера… – начал он, однако заметил, что женщина его не услышала, и повторил громче. – Глицера, у меня вопрос…

– Так задавай, чего мнешься?

– Моя жизнь… Когда-нибудь изменится?

«Смогу ли я стать фокусником? Смогу ли однажды носить красную рубашку и бабочку, громко объявлять каждый номер и быть в центре внимания?» – пронеслось в его голове.

Глицера нехотя вытянула несколько карт, раскладывая перед Пажиком. Свеча снова затрещала.

– Рыцарь мечей. Он явно изменит твою жизнь. Вы одной масти, должны быть на одной волне. Дьявол и Солнце. Бойся своих желаний. Изменения будут, но вряд ли ты будешь к ним готов. Все? За работу.

Вероятно, в любой другой ситуации Пажик мог бы порадоваться. Однако сегодня все казалось ему жалкой насмешкой. Даже изменения, которых он жаждет, не принесут ему счастья.

Глицера хмуро смотрела на пламя. Вода в чаше со свечой зашлась рябью.

Ранним утром Пажик стоял за кулисами, пока Дядюшка на манеже спорил с Орраком о выручке. Дрессировщик вечно был недоволен своей долей, и Пажик не понимал отчего же – ему как помощнику никогда не платили, в то время как Оррак вгрызался в каждую копейку.

Юноша влажными ладонями сжимал красный занавес, пытаясь найти в себе силы подойти к Дядюшке и извиниться за свой провал. Пажик закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов, но что-то остановило его от выхода на манеж. Он вновь отодвинул занавес и замер.

Позади Дядюшки стоял молодой человек, до ужаса похожий на Пажика: такие же светлые волосы, курносый нос и светлые глаза. Вот только улыбка была не дорисованной к уголкам губ, а настоящей, широкой. На шее у него красовалась красная бабочка, и Пажик не мог не скрипнуть зубами от зависти.

– День добрый, господа! – он излишне манерно поклонился, снимая шляпу. – Сегодняшнее выступление было фееричным! И я окончательно принял решение идти к вам в помощники!