Босс моего сердца - стр. 31
— Может тогда сам проведешь ультразвук? Вспомнишь прошлое, — только улыбается и качает головой.
— Боюсь, я слишком давно этим не занимался, Валентина Петровна, могу что-нибудь напутать, — отказывается он.
— Ну, конечно. — хмыкает та неверяще, но не спорит.
Я тоже лежу, молчу, глотая все рождающиеся в моей голове вопросы по поводу того, почему он когда-то выбрал для себя именно эту профессию. Да и не до того становится вскоре.
Звук. Гулкий. Как из-под толщи воды. Сперва тихий. Потом намного громче. Он набатом отдается в моем разуме. Затмевает собой все посторонние мысли. И я только и могу, что смотреть на монитор аппарата УЗИ, из которого он доносится. Звук маленького только начавшегося формироваться сердечка. Звук, который вибрацией пробирает до самых костей, вгрызается в них, чтобы никогда больше не покинуть. Картинка на мониторе лично для меня не особо разборчива, но мне кажется, я вижу в темном пятне головку, ручки и ножки. А может мне все видится на фоне переизбытка впечатлений. Потому что я хочу видеть именно так. Не знаю. Да и не важно это на самом деле. Куда важнее знать, все ли с ним хорошо. Особенно после всех испытанных мною стрессов в последние сутки. Но Валентина Петровна молчит, водит по животу передатчиком, что-то отмечает с помощью клавишей, записывает, пока я тут извожусь ожиданием.
— Все хорошо, не волнуйся, — слышится от Владислава Владленовича.
И я только сейчас замечаю, что держу его за руку. Или точнее, это он держит меня. Аккуратно, но крепко сжимает мою ладонь в жесте поддержки, и я едва не плачу от того, сколько эмоций он порождает во мне таким простым действием. Я не знаю, почему он так добр ко мне, зачем помогает, но безумно ему благодарна. А еще…
Он был тысячу раз прав!
Ребенок — это счастье. И не важно, кто его отец. В первую очередь он все равно мой. И никто никогда не изменит этого факта. А Боря… пусть идет лесом. Он хотел себе ребенка и получил. От другой. Все честно. Пусть и не совсем правильно. Но с этим я разберусь, когда мой малыш подрастет. А пока…
— Десять-одиннадцать недель. Развитие соответствует сроку. Никаких патологий я не вижу. Но анализы, конечно, все равно стоит сдать, чтобы исключить возможные отклонения, — перечисляет врач.
— Сдаст, — соглашается с ней Владислав Владленович. — Вы выпишите нам направления и скажите, каких специалистов мы можем пройти прямо сейчас.
И я даже не спорю на этот раз, что босс снова все решает за меня. Во-первых, потому что я до сих пор занята разглядыванием пятен на мониторе, а во-вторых… перевариваю тот факт, что срок гораздо больше, чем я могла бы предположить. И ведь я никаких изменений в себе не замечала до последней недели. Даже цикл не сбился. Да уж, сюрприз всем сюрпризам сюрприз. Что касаемо Владислава Владленовича… то это ведь полностью его инициатива, я не просила ничего из того, что он делает для меня, все сам. Конечно, это не значит, что я позволю и дальше ему руководить балом, но здесь и сейчас я слишком погружена в эмоции, чтобы отстаивать свои права. Позже.
Впрочем, позже я тоже не особо сопротивляюсь, когда мужчина, вновь ухватив меня за руку ведет в неизвестном направлении. Все потому, что я занята рассматриванием первой фотографии своего малыша. Смотрю и не верю, что он есть. Что я его боялась. Что желала, чтобы его не было. И слезы вновь ручьем льются из глаза. Всхлипываю. Останавливаюсь. Вынуждаю притормозить и моего сопровождающего.