Босс моего сердца - стр. 30

Не настаиваю, просто молча одеваюсь. Да, откладываю неизбежное. И пусть говорят, что перед смертью не надышишься, а я постараюсь.

— Могла бы и не одеваться, — замечает женщина.

Верно. Могла. Но иначе я просто не переживу дальнейшее. Мне надо отвлечься и собраться с духом, потому что сейчас я не просто узнаю правду, а увижу собственными глазами. И мне очень-очень страшно. Страшнее, чем от мыслей в ванной босса.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Ложусь на кушетку и приспускаю пояс юбки, попутно задирая блузку повыше, оголяя живот. Прохладный гель касается кожи, его размазывает передатчик.

— Итак, что тут у нас… — тянет врач.

И я резко подскакиваю с кушетки на ноги.

— Извините. Я сейчас, — выдыхаю.

Меня трясет. Господи, я никогда в жизни не думала, что можно так бояться какого-то невинного осмотра. Но, черт возьми, я очень боюсь. Даже перед глазами темнеет от обуявшей меня паники. Валентина Петровна окликает меня, но я ее игнорирую. Почти выпадаю из кабинета в коридор, ища глазами того, в ком сейчас так остро нуждаюсь. И пусть еще недавно сама же прогнала его, сейчас он мне необходим, как воздух, недостаток которого ощущается все больше. Нужны его непоколебимая сила и стойкость. Разумность. И возможно, только возможно, но и шутливость. И он, как чувствует, тут же оказывается рядом.

— Алена? Что случилось?

Еще ничего. Но случится. Если ты не будешь со мной рядом…

Конечно, ничего такого я вслух не говорю.

— Побудьте со мной, пожалуйста, на ультразвуке, — шепчу, глядя на него с откровенной мольбой.

— Конечно, если вы так хотите, — тут же согласно кивает Владислав Владленович.

— Хочу, — тоже киваю, жалко улыбаясь.

Жалкой я себя сейчас и ощущаю.

Босс на мои слова выдыхает, после чего приобнимает меня за плечи и сам тянется к дверной ручке. Но прежде чем повернуть ее, произносит негромко на ухо:

— Ваш муж — идиот, каких поискать. И это не вам стоит переживать, что у вас будет ребенок от него, а ему. Это он потерял лучшее, что было в его жизни и могло быть, но уже не будет.

— Ему нет смысла сожалеть. У него будет ребенок от другой, — откликаюсь так же тихо.

И он в принципе не жалеет о своем поступке, если вспомнить все то, что наговорил мне в торговом центре.

— Тогда тем более не стоит из-за него переживать. У ребенка не будет дурного примера перед глазами.

— А как же мужская солидарность?

— Какая солидарность к тому, кто не уважает сам себя? Вот приди он и скажи все по-честному, тогда бы я может еще и встал на его защиту, а вот так… Тут я полностью на вашей стороне.

— Спасибо, — шепчу, опуская взгляд.

— Ребенок — это счастье, поверьте мне, вы еще будете ужасаться, что не хотели его, — усмехается мужчина.

И я вновь смотрю на него. Подозрительно.

— Так говорите, будто знаете, что такое быть отцом.

— Не обязательно быть отцом, чтобы это понимать, — становится мне лаконичным ответом.

И то правда. Разворачиваюсь лицом к двери и киваю. Владислав Владленович нажимает на ручку, и мы вместе возвращаемся в кабинет, где мне в скором времени то ли вынесут приговор, то ли обрадуют его отсутствием.

10. Глава 10

Я очень стараюсь не обращать внимания на удивленный взгляд Валентины Петровны, когда возвращаюсь не одна. Вообще стараюсь на нее поменьше смотреть, просто ложусь и готовлюсь к намеченной процедуре. Босс замирает рядом. Мне достаточно руку протянуть, чтобы коснуться его ладони. Очень хочется, но я не решаюсь. И без того перешла границы в общении с ним, пригласив сюда с собой. Хотя тот сам согласился на мое предложение и выглядит совершенно спокойным. И на вопрос врача: